Шпион в шампанском. Превратности судьбы израильского Джеймса Бонда

— Куда ты пропал? — спросил я его. — Тут все надо мной насмехаются — мне нужна моральная поддержка настоящего друга.

— Самое непростительное заключается в том, что никто не предложил тебе выпить. Виски?

Потом Абдо пригласил нас в просторную столовую, где мы сели за огромный дубовый стол, за которым свободно могли разместиться человек двадцать. По египетской традиции все кушанья уже стояли на столе. Это по большей части не нравилось европейцам, которые предпочитают неостывшие блюда. Но я уже привык к тому, что для египтян это не имело значения. Для них было важно, чтобы пища была обильной и хорошо приправленной специями. Наш хозяин постарался на славу. Весь стол был уставлен блюдами. Среди них — целый зажаренный баран, индейка, курица, фаршированные голуби, телячьи котлеты и эскалопы, а также разнообразные гарниры и салаты. Вино не подавалось, однако на столе стояло несколько бутылок виски, и в ведерках со льдом остывало привезенное мной шампанское.

— Ужин, достойный короля, — заметил я, усаживаясь за стол.

— Ужин, достойный примерных республиканцев, — поправил меня Осман, чем вызвал ироническую улыбку Абдо.

Наши глаза встретились, и он заговорщически подмигнул мне. С ростом цен и перебоями в снабжении продовольствием нужно было быть действительно очень хорошим республиканцем, чтобы угостить своих друзей таким грандиозным ужином. На зарплату полковника, которая не превышает ста фунтов в месяц, такой ужин не по карману.

Наш хозяин был либо из богатой семьи и обладал достаточным весом, чтобы сохранить свое богатство в то время, когда собственность так называемых феодалов подвергалась секвестру, либо у него имелся еще какой-то источник дохода. Я знал, что многие офицеры обогащались за счет контрабанды гашиша из сектора Газа в Египет, но Осман служил в Каире в штаб-квартире танкового корпуса. Возможно, тут не обошлось без взяток, но взятками больше промышляли полицейские и правительственные чиновники. Кому в голову придет мысль о том, чтобы давать взятку полковнику-танкисту? Интересный вопрос! Я мысленно сделал себе зарубку на будущее. Если мои первые впечатления о коррумпированности Османа подтвердятся, то его любовь к деньгам и страсть к наживе могут быть использованы. Я решил сойтись с ним поближе.

— Ребята, вы совсем ничего не едите. Вы что, бережете свои фигуры? — сокрушался Осман.

Все мы уже крепко закусили и выпили, но это практически никак не отразилось на изобилии той еды, что была перед нами. Оставшейся едой можно было бы кормить большую семью в течение целой недели.

— Отличный ужин, Осман, — сказал Фуад, со вздохом поглаживая свой живот. — Но больше в меня не влезет ни кусочка. Я и так уже готов лопнуть.

Адмирал Фавзи громко рыгнул, прикрыв рот рукой, а затем залпом опрокинул полстакана виски.

— Давно я так не ел, но всему есть предел, — сказал он. — Завтра мне придется сесть на диету.

— Я не сидел за таким столом уже много лет, — поддержал я адмирала. — Но и я тоже, кажется, объелся.

— А теперь немного послушаем Умм Кульсум, — объявил Осман и включил телевизор.

У меня опустилось сердце. Это было уж слишком! Я тяжело плюхнулся на диван рядом с Абдо и покорился судьбе. Умм Кульсум, или, как ее звали в Египте, «арабский соловей», в течение многих лет считалась самой известной в арабском мире исполнительницей лирических песен. В первый четверг каждого месяца с десяти вечера и до раннего утра по телевидению передавали ее концерты, и по всей стране мужчины на несколько часов как будто приклеивались к телевизорам, слушая любимую певицу в состоянии полугипноза, прикрыв глаза, покачиваясь из стороны в сторону и постанывая от наслаждения.

Я достал пачку сигарет «Плейерс» и приготовился закурить, но Осман остановил меня.

— Подожди, — сказал он, — для гостей у меня есть кое-что получше.

Он достал книжечку сигаретной бумаги, табак и небольшую круглую шкатулку, которую он открыл и поднес к моему носу.

Я понюхал коричневатый порошок, похожий на сухие дрожжи, — гашиш. В шкатулке его было достаточно, чтобы каждый из нас получил двадцать пять лет тюрьмы.

Наказание за употребление наркотиков в Объединенной Арабской Республике было исключительно суровым. Насер пытался вытащить свой народ из привычного ему гашишного ступора и заставить его работать. Но без видимого успеха. Миллионы египтян готовы были держать свои семьи на голодном пайке и тратить последние пиастры, рискуя тюрьмой ради ежедневной затяжки.

— Скрути себе сигарету, Рыжий, — предложил Осман. — Ты сразу почувствуешь себя лучше. И для пищеварения это хорошо.

— Я не привык к этому, — ответил я, — но маленькую попробую. Думаю, что она хорошо пойдет с Умм Кульсум.

Я взял листок тонкой рисовой бумаги, насыпал табаку, щепотку гашиша и скрутил сигарету. Шкатулка пошла по кругу и каждый щедро угощался гашишем.

Сидевший рядом со мной Абдо глубоко затянулся и блаженно выдохнул:

— Замечательная штука. У Османа его тонны.

— А где он достает гашиш? Не боится попасться?

Абдо многозначительно улыбнулся: