Шпионка. Почему я отказалась убить Фиделя Кастро, связалась с мафией и скрывалась от ЦРУ

В то время, когда мой мир разваливался на кусочки, я как-то прогуливалась по мосту через пролив Ист-Ривер и увидела объявление о сдаче жилья на 88-й Восточной улице, 512. Предлагали маленький дом с садом, который я сняла, не раздумывая. Эдди, с которым я по-прежнему встречалась, обрадовался, потому что мы снова могли проводить больше времени вместе. Он помог мне, оплатив аренду на год вперед. Позже, когда он занял достаточно высокое положение в преступной группировке кошер ностра, он основал страховую компанию «Леви, Алдер и Кохен» и купил пентхаус на Нью-йоркской авеню, 1725, где я временами жила.

Я начала встречаться с Пино Фаджано, бандитом, который угрожал мне, после того как на Марка напали крысы. Мы с ним время от времени виделись в нашем старом доме, потому что он все так же работал на менеджера по недвижимости. Я не очень ясно понимаю, как и почему, но я стала его любовницей. Я знала, что Пино опасен, но в нем было что-то притягательное, пробуждающее любопытство. Он был сицилийцем, хотя утверждал, что родом из Ливии. Несмотря на невысокий рост, Фаджано имел приятную наружность: темные волосы, пронзительный взгляд. Конечно же эти отношения были ошибкой. Вдобавок ко всему, он был «мускулом»[7] мафии, заядлым игроком и имел серьезные проблемы с деньгами. Пино начал захаживать в пентхаус Эдди, требуя, чтобы тот подтасовывал результаты скачек.

Когда я спросила, что он замышляет и какого черта он рассказал обо мне прессе, он ответил с сарказмом:

– Мы квиты. Ты не убила Фиделя, а я предупреждал, что после этого тебе не будет покоя.

Постепенно наши отношения с Пино настолько ухудшились, что он даже поднял на меня руку и выстрелил в мою сторону из пистолета 38-го калибра, который всегда носил с собой. Мне пришлось обороняться: я выстрелила из своего собственного оружия, и в его пиджаке от Гуччи осталась дырка от пули. Я думала, что убила его, но он остался жив. В тот день, 20 июля 1976 года, он столкнул меня с лестницы, в результате чего я потеряла нашего ребенка. Я заявила в полицию, и 11 августа его арестовали, хотя в скором времени отпустили. Моника и Марк видели все, что произошло, и я поняла, что они не заслуживают такого кошмара. Поэтому я отправила их на несколько месяцев в Германию, подальше от такой жизни, в которой детям было не место.

Закон молчания

В те дни людей повально вызывали на допросы по делам о политических преступлениях. Тех, кто знал правду, иногда обнаруживали мертвыми. Наверное, они кому-то мешали, поэтому им было суждено унести тайны с собой в могилу. Например, мне в голову приходит Дороти Киллаген, журналистка, которая после убийства Кеннеди уехала в Даллас. В 1965 году, завоевав доверие Руби, убийцы Освальда, в тюрьме она взяла у него интервью и вернулась в Нью-Йорк, где вскоре была найдена у себя в квартире мертвой. Смерть наступила от передозировки алкоголя и барбитуратов, притом, что она никогда не злоупотребляла ни алкоголем, ни наркотиками. Кроме того, вспоминается убийство Сэма Джанканы, которое произошло 19 июня 1975 года в его доме в Чикаго. Следователи комитета Чёрча хотели вызвать его для дачи показаний, но не успели: он был убит несколькими выстрелами, несколько из них были сделаны в область рта. Посыл был ясен, как никогда.

Закон молчания все еще действовал. 7 августа 1976 года в бухте Дамфолдинг, рядом с Майами, нашли бочку, перевязанную цепями, с множеством дырок. Когда ее открыли, то обнаружили труп Джонни Росселли, того самого «Мистера Голливуда», который дал мне таблетки, чтобы отравить Фиделя. В 1975 году он два раза давал свидетельские показания в комитете Чёрча в связи с этим покушением на убийство и его связями с мафией и ЦРУ. В апреле 1976 года он также дал показания: на этот раз по делу о предполагаемом заговоре против Кеннеди. Сенаторы хотели вызвать его еще раз, однако он пропал 28 июля, а затем его труп нашли в бочке, без ног, с признаками удушения и следами применения огнестрельного оружия. Некоторое время спустя я нашла у себя под дверью новостную статью об убийстве Росселли и записку «Очередь за тобой». Этих угроз было достаточно, чтобы полиция Нью-Йорка установила наблюдение за моим домом, а сенатор Ричард Швайкер, член Комитета по разведке Верхней палаты, по приказу которого меня допрашивали после смерти Росселли, попросил Министерство юстиции о предоставлении мне и моим детям защиты. Я всегда думала, что за этими убийствами стоял Пино. Он проник в мой дом и украл документы, а также записи телефонных переговоров, которые я могла использовать в качестве защиты как от него, так и от Эдди. Можно было предъявить их адвокатам или издателям, которые начали проявлять интерес к моей истории, или следователям Конгресса, с которыми я установила контакт в 1975 году.

Вторая поездка в Мадрид