Шпионы «Маджонга»

— Пожалуйста, продолжайте.

— Мы хотим, чтобы вы сказали вашему адвокату, что сегодня вечером с ним свяжется ваш представитель и привезет ему настоящую документацию по кредиту, взятому у Советского Коммунального. Конечно, этой документации будет недостаточно, чтобы восстановить права собственности на акции. Мы хотим, чтобы вы сказали Сэндитону, что нужно предпринять немедленные — я настаиваю, немедленные — шаги для пересмотра решения суда, которое было принято в пользу банка.

— Понятно. Ясно, что никто, кроме меня, не может дать таких распоряжений. И уж точно их не может дать член магистрата Хуа. Что еще?

— Мы полагаемся на благоразумие ваше и вашей семьи в отношении воспоминаний о последних нескольких месяцах вашей жизни.

— А взамен?

Сунь снял очки и начал протирать их платком. Он казался очень старым и уязвимым.

— Взамен мы предлагаем вам все то, что предлагали раньше, и более того. Вы — друг Китая, товарищ Юнг, особенно после Чаяна. Выгоды и польза, которую вы извлечете из связи с нами, просто не поддаются исчислению. Вы знаете это.

— Я знаю это. Как знаю и то, что однажды вы уже нарушили свои обещания. Почему я должен поверить вам во второй раз?

— Разве у вас есть выбор? — Лицо Суня оставалось дружеским, но голос звучал острее лезвия бритвы.

— Думаю, есть. Прежде чем мы обсудим это, я хотел бы задать вам несколько вопросов.

Сунь снова посмотрел на часы. Хотя он был хорошо натренирован и умел скрывать свои истинные чувства и эмоции, но ему все же не удалось полностью скрыть нетерпение, отразившееся на его лице.

— Пожалуйста, задавайте их.

Саймон положил руки на бедра и намеренно помедлил несколько секунд, прежде чем заговорить, тем самым заставив Суня поерзать в кресле.

— Во-первых, я хотел бы узнать, что стало с мистером Ни и его сестрой Мод. Они живы?

— Они живы. Мы заставили их провести день вне Сингапура, вот и все.

— Они ваши агенты?

— Не в том значении, в каком вы понимаете этот термин. Цю Цяньвэй правильно обрисовал вам их статус. Они помогают нам иногда, и не более того.

— Значит, тот мальчик, который заменил Мод, вам уже больше не был полезен.

— Пожалуйста, не тратьте время на воспоминания о нем! — В выражении лица Суня так и сквозило нетерпение. — Он совершил много преступлений против нравственности.

Саймон позволил тишине еще немного сгуститься, выжидая, не осознает ли Сунь весь ужас того, что он только что сказал. Но тот никак не прореагировал, и Саймон продолжил:

— Следующий вопрос: к чему такая спешка?

— Я уже объяснил вам: потому что нас предали.

— Поясните, пожалуйста.

— Сертификат акций в руках у нашего человека в Гонконге, у Чжао. Как я постоянно напоминаю вам, этот сертификат предъявительский. Как это говорится у вас, англичан, «Обладание — это девять десятых права», не так ли? А в случае с акциями на предъявителя и все десять десятых. Чжао должен передать эти акции нам. Но он готовится к отъезду из Гонконга, и мы считаем, что он намерен либо продать эти акции тому, кто даст за них наивысшую цену, или оставить их себе.

— А-а!

— Я полагаю, вы и сами догадались об этом?

— Я давно понял, что Чжао задействован в вашем плане. Это первый из двух факторов, позволявших мне надеяться на благополучный для меня исход. Хорошо его зная, я был уверен, что, когда наступит удобный момент, он предаст вас. Это в его обычае. И я знал, что, когда это время придет, я снова обрету ценность в ваших глазах.

— Понятно. — Сунь был удивлен. — Какой второй фактор?

— Вы не ликвидировали меня. Это говорит само за себя. Но скажите мне, Сунь Шаньван. Почему вы заподозрили Чжао в предательстве? Кто предупредил вас об опасности?

Сунь сразу же замкнулся.

— У нас есть… определенные методы.

— И почему вы должны брать на себя труд помешать ему скрыться с моим достоянием?

— Почему? Да потому что для нас вариант, при котором эти акции попадут в руки врагов или останутся у Чжао, так же неприемлем, как и для вас. Подумайте, что противник сможет сделать с вашим любимым Гонконгом, заняв место в Совете директоров Корпорации, располагая временем до тысяча девятьсот девяносто седьмого года и обладая властью — как мы теперь знаем — закрыть банк? Вы не знаете, что мы планируем сделать с Гонконгом, и даже я не знаю этого, но не надо иметь богатое воображение, чтобы представить, какой урон он может понести. Вы этого хотите?

— Возможно. Я не знаю.

Цю, до этого беспрестанно ерзавший, выпрямился и сел спокойно. Сунь скривился и повторил фразу, сказанную Саймоном ранее:

— Поясните, пожалуйста.

— Разве это не очевидно?

— Я этого не нахожу.

— Сунь Шаньван, невозможно переписать прошлое. В этом случае слишком многое пришлось бы переделывать. Для того чтобы заполучить мои акции, вы сначала подменили фальшивые документы, а потом устроили взрыв на моем опреснительном заводе. Это так или нет?

— Это так. Мы организовали взрыв потому, что знали, что не можем положиться на вас и что вы можете попытаться вернуть кредит русским, когда придет время. Мы постарались сделать так, чтобы вы не смогли вернуть деньги.

— Вы убили моих слуг, которых я любил и которым доверял. Это так или нет?