Шпионы «Маджонга»

— Все очень просто. Сертификат акций сейчас на руках у Чжао. Акции учредителей оформлены в виде предъявительских, поэтому положение Чжао сейчас довольно прочно. Но у него есть одно слабое место — его права на акции основываются на поддельном меморандуме о депонировании. Но пока вы не примете меры, чтобы доказать это, никто не сможет ничего ему сделать. Без вас, без вашего физического присутствия в Гонконге в качестве свидетеля в гонконгском суде, мы бессильны помешать ему продать эти акции. — Он дернул плечом. — Поэтому, вы сами понимаете, у нас нет другого выхода, кроме как доставить вас в Гонконг. Я могу также дать вам свое личное ручательство, что ваши трудности подошли к концу. Как быстро вы сможете собраться, мистер Юнг?

— Очень быстро. — Саймон повернулся к Цю. — Ваш сын и мои дети в пещерах к юго-западу от деревни, за гробницей.

Измученный Цю уставился на него, не веря словам Саймона ни на грош.

— Ты лжешь! Они отправились на юго-восток, к Гонконгу.

Но Сунь Шаньван уже подозвал к себе офицера и, как только тот подбежал, отдал ему приказ.

— Возьмите с собой местного, чтобы тот показал дорогу к гробнице.

— Я пойду, — раздался тихий голос. Это был Минчао, умудрившийся подобраться незамеченным.

— Очень хорошо. — Сунь Шаньван обратился к офицеру. — Двух человек будет достаточно. Мы подождем вас здесь.

Крестьяне собрались вокруг на достаточном расстоянии от страшной летающей машины. Солдаты замахали на них, отгоняя наиболее смелых и любопытных подальше. Джинни подобралась к Саймону и ухватилась за его рукав.

— Как ты думаешь, — прошептала она, — можно доверять этому… из Пекина? Но Саймон лишь пожал плечами в ответ.

Время тянулось медленно. Сунь Шаньван ушел в вертолет, оставив солдат охранять его снаружи. Джинни вытерла со лба пот и опустилась на траву.

Саймон оставался на ногах, глядя поверх голов крестьян туда, куда ушел Минчао и его сопровождающие. Спустя некоторое время, показавшееся ему вечностью, он вскрикнул и потряс Джинни за плечо.

— Они возвращаются!

Джинни встала на ноги. Крестьяне, заметив возбуждение высокого англичанина, все как один повернулись к деревне. Первой в конце улочки появилась Диана, неся на руках Тинченя. Когда они поравнялись с последним домом, она что-то шепнула малышу, поцеловала его в щеку и опустила на землю. Мгновение он стоял в замешательстве, все еще цепляясь за ее юбку. Потом, завидев родителей, побежал к ним.

Цинцин бросилась к нему. Она не могла говорить. Казалось, малыш рад видеть ее, но никаких следов ночи, проведенной в пещерах, никто не замечал. Сначала Цю Цяньвэй бесстрастно смотрел на него, не говоря ни слова. Потом он стал гладить мальчика по щеке, сперва робко, затем все свободнее. Мальчик поднял на него глаза и обхватил отца руками за шею. Цю скривился от внезапной боли, но удержал мальчика на весу, крепко прижав к себе. Он сразу же отвернулся, чтобы Саймон не мог видеть его слез, но по вздрагивавшим плечам все было ясно.

Диана, белая от напряжения, бросилась в объятия отца, всхлипывая от облегчения. Мэт устало опустился на землю.

— Сработало, — тихо сказал он. — Сработало, па…

— Пока все идет нормально, Мэт. Но мы еще не выбрались отсюда. Пойдем, надо собрать вещи.

Он осторожно отстранил Диану и помог сыну встать. Когда они шли к дому, Джинни опять взяла его под руку.

— С тобой все в порядке? — тихо спросил он ее. — Да.

Они долго молчали.

— Точно? — переспросил он.

— Конечно. Только…

— Что только?

— Я… я не ожидала снова оказаться здесь, Саймон. А когда мы попали сюда, я и не мечтала вновь выбраться отсюда. Свобода казалась сном для меня. — Она смахнула слезу. — А теперь… я… Кайхуэй…

Она замолчала. Саймон сжал ее руку, но не сумел сообразить, что бы такое ей сказать.

Они подошли к дому и увидели Кайхуэй, поджидавшую их. Она посмотрела в глаза Джинни и, казалось, все поняла, потому что ни о чем не стала расспрашивать. Она вытерла руки о передник и сказала:

— Хорошо. Сейчас я помогу тебе собраться, старшая сестра.

Сборы заняли мало времени, ибо у Юнгов в Чаяне не было почти никаких пожитков. Кайхуэй упаковала в пакет немного еды со свадебного стола, за который так никто и не садился, и сунула сверток со снедью в руки Джинни. До этого момента Джинни вполне владела собой, но тут она сломалась и начала непроизвольно всхлипывать.

Кайхуэй прижала сестру к себе и принялась массировать спину, успокаивая.

— Ну-ну, — зашептала она. — Не надо плакать. Ты видишь, я же не плачу? Я знаю, что ты будешь счастлива там, куда едешь. Я буду думать о тебе, знать, что ты счастлива. — Она отстранила сестру на расстояние вытянутых рук, чтобы Джинни увидела, что Кайхуэй улыбается. — И ты тоже должна думать о нас. Мы тоже будем счастливы.

— Поедем с нами, — всхлипнула Джинни, но Кайхуэй покачала головой в ответ.

— Из этого ничего не выйдет, старшая сестра. Слишком поздно. Мне нужны мои собственные вещи. Мне нужен мой народ. — Она увидела, что Джинни просто не сможет расстаться с ней на такой ноте и смягчилась. — Когда-нибудь я приеду. А до того времени будь счастлива, будь счастлива. Видишь — я же не плачу?