Шпионы «Маджонга»

— Это район в Лондоне, где я учился в подготовительном классе — вы называете это начальной школой высшей ступени. Здесь точно такие же дома. — Саймон указал на постройки, мимо которых они проезжали. — Большие, респектабельные, прочные, как и люди, которые живут в них. Мы легко можем представить себе, что оказались в Чиме. Это одна из самых чарующих особенностей Сингапура. «Все под Небесами». Цю Цяньвэй, пожалуйста, расскажите мне о человеке, к которому мы едем.

— А, мистер Ни… Он сейчас почти отошел от дел. Как вы знаете, в Гонконге, например, у нас есть свои неофициальные представители.

— Такие, как мистер Роберт Чжао, к примеру.

— Вот именно. В Сингапуре все совсем по-другому. Но и здесь есть некоторые бизнесмены, питающие теплые чувства к Китаю и делающие кое-что на благо страны, если это им удобно и в их интересах. Когда мы встретимся с мистером Ни, вы не должны воспринимать его как нашу марионетку. Он оказывает нам определенные услуги, но скорее на своих условиях, чем на наших. Вы понимаете, что я имею в виду?

— Да.

— Он может свести нас с руководством Советского Коммунального банка. Так, когда вы подготовили письмо с просьбой о предоставлении кредита, именно он доставил его по назначению. Он посредник, своего рода вольный стрелок.

— Я понимаю.

— Вам следует очень тщательно обдумывать свои слова во время беседы с мистером Ни, прикиньте, что стоит говорить, а что нет. Сфера его деловых интересов на всем Дальнем Востоке обширна. Если он получит нежелательную для нас информацию, он немедленно воспользуется ею, чтобы достичь своих личных целей или предотвратить возможный ущерб для его бизнеса. Он без колебаний пустит ее в дело, не заботясь о том, какие последствия это может иметь для Китая.

Сразу за отелем «Экватор», машина свернула направо, потом еще раз направо и остановилась неподалеку от трехэтажного особняка кремового цвета под серой крышей. Строение ничем особенно не отличалось от соседних домов. Пожилой китаец разгонял метлой из пальмовых ветвей лужицы воды, стоявшей на дорожке, ведущей к дому. Саймон заплатил водителю и, обернувшись, увидел, что Цю разговаривает с «дворником».

— Мистер Ни, позвольте представить вам мистера Юнга из Гонконга.

Старик оперся на свою метлу и застенчиво улыбнулся:

— A-а, мистер Юнг.

— Может быть, вы предпочтете разговаривать на мандаринском или кантонском диалекте, мистер Ни?

Глаза старика загорелись.

— На кантонском, если можно. — Он протянул руку, выбросив ее перед собой резким движением, словно каратист, принявший стойку. Но рука показалась Саймону мягкой и какой-то липкой, словно кожа старика подтаяла от постоянного пребывания во влажном жарком климате.

— Для меня большая честь принимать у себя главу «Дьюкэнон Юнг». Добро пожаловать!

— Наоборот, это большая честь для меня. — Ответ Саймона прозвучал с официальной церемонностью, но старик ему сразу понравился. Ни представлял в глазах Саймона лучшие черты китайца: старый, спокойный, исполнен чувства собственного достоинства, словом, из тех, кто с одинаковым спокойствием принимает и победу, и поражение.

— Входите, пожалуйста. — Ни неторопливо пошел впереди шаркающей походкой.

Его плечи были ссутулены, а все его тело — хрупким, но по тому, как высоко старик держал голову, с живым интересом взирая на мир вокруг, Саймон понял, что в этом старом теле обитает молодой дух. Они прошли под навес, выполнявший роль крытого крыльца и присущий большинству богатых сингапурских домов: гость, выйдя из машины, не должен попасть под дождь. Ни провел своих гостей на кухню, где их встретила старая седовласая китаянка. Она стояла у раковины, промывая рис на ужин; повернув голову, она отметила, что хозяин ведет приезжих, но ее ритмично двигавшиеся руки не сбились с ритма. Из кухни все трое попали в гостиную, обставленную довольно бедно для одного из самых богатых людей Сингапура.

Помещение оказалось почти пустым. Начищенный до блеска паркетный пол покрывал какой-то старый коврик. По углам стояли несколько предметов обстановки, видавших лучшие дни. Диван был накрыт дырявым полиэтиленом, обои на стенах — массового производства, а стол, заваленный проспектами и счетами, напоминал товар из магазина подержанной мебели в Чайнатауне. Большой телевизор и видеомагнитофон были единственными вещами, придававшими этой скудно обставленной комнате более-менее современный вид.