Шпионы «Маджонга»

В дальнем углу зала заседаний стоял другой стол, гораздо меньшего размера. На нем был расставлен комплект игры в маджонг. Маджонг, или, как его еще называют в Китае, мацзян была слабостью Тома Юнга, его ахиллесовой пятой. Иногда, если выпадали спокойные дни, он бросал работу после обеда, вызывал к себе трех охранников и предлагал им сыграть в маджонг на любые ставки, какие те выберут сами. Некоторые видели в этом отклонение от идеосинкразии — глубокой нелюбви Тома ко всей желтой расе. Желание Тома Юнга сыграть с китайцами все-таки можно было принять за знак того, что у него все же сохранились кое-какие человеческие чувства. Но люди ошибались. Он играл в маджонг с «мальчиками», потому что презирал их. Но он любил побеждать, даже тех, кого презирал. Если «мальчик» проигрывал месячную зарплату своему боссу всего за одну партию, Тома Юнга это нисколько не беспокоило. Напротив, лишь укрепляло его уверенность в никчемности всей китайской расы. Ему и в голову не приходило простить такой долг. Он был не из тех, кто прощает.

Вдоль стены, расположенной напротив окна с видом на гавань, стояли несколько кресел; Саймон подвинул одно из них к дальнему концу стола и уселся лицом к отцу.

— Я надеюсь, это деловой визит, — сказал Том Юнг.

— Да, деловой.

— Я слушаю тебя.

— Нет, не слушаешь.

— То, что я способен делать несколько дел одновременно, а ты нет, не дает тебе права противоречить мне.

— Интересно, хотя бы раз мы можем спокойно поговорить о делах?

— Зачем отказывать себе в многолетней привычке? — мрачно улыбнулся Том. — Или у тебя что-то особенное? — Но все же отодвинул папку, с которой работал, и закрыл колпачком ручку. — Форстера ты с собой не взял, — заметил он.

— Я один, как видишь.

— Но ты пришел по поводу «Дьюкэнон Юнг»?

— Да.

— Ага. Значит, это по поводу очередного твоего проекта. Тебе нужны деньги, это ясно и без слов. Я надеюсь, это не для опреснительного завода? — Том снова отвинтил колпачок ручки и пододвинул к себе папку. — Прости.

Саймон не торопясь мысленно досчитал до пяти и начал:

— Отец, я обещаю тебе, что больше не буду надоедать с этим проектом.

— Могу ли я поправить тебя?.. Прошлый наш разговор на эту тему был последним.

Саймон решил не обращать внимание на грубость отца и добиться своего с настойчивостью и терпением.

— Ты знаешь этот проект от и до, так же, как и я. Ты изучил его — было время, когда ты внимательно изучал все, что я клал перед тобой на стол.

— Все это закончилось с Ку Шанем.

— Отец, ради Бога! Неужели мы так и будем каждый раз поднимать эту тему, говоря о делах?

— Это полезное напоминание о различии между нами. Ты можешь вспомнить, что я оказался прав.

— Ты был прав насчет снижавшихся тенденций рынка. Что же касается самого проекта, то ты ошибся так безнадежно, как только вообще возможно.

— Это только твое мнение, не так ли? Но это все еще мучает тебя, даже спрашивать не надо, чтобы увидеть это!

— Я не хочу снова затевать этот бессмысленный спор. Ты поднял эту тему только потому, что чувствуешь за собой вину. Только поэтому ты не можешь забыть об этом.

Том Юнг откинул голову назад и расхохотался, вложив в свой смех максимум презрения.

— Ты изучил все предложения, — повторил Саймон. — Мне не надо ничего тебе объяснять.

— Не надо. — Том Юнг оторвал взгляд от своей папки. — Я умею считать. Это ты невежда.

— Мне нужен кредит в сто миллионов фунтов стерлингов. Деньги — вот все, что мне нужно. И они нужны мне максимально быстро, пока вся каша еще не закипела. — Пока Тан не успел заполучить в свои лапы мои и учредительские акции, напомнил он самому себе.

— Какой залог ты можешь мне предложить?

— Все текущие и депозитные счета «Дьюкэнон Юнг». Они будут проходить через твой банк.

— Они и так через него проходят.

— Но не все мои предприятия.

— Большинство из них. Этого все равно недостаточно в качестве залога на кредит в такую сумму. А ты знаешь, что я не оказываю безвозмездных услуг своим родственникам. Родственники, по моему опыту, способны упускать деньги из рук и приносить мне убытки не хуже, чем любой чужак.

— Тогда дай мои паи.

Том расхохотался.

— Господи, да это просто смешно. Лучшие акции в мире, самые ценные бумаги, которыми ты обладаешь и, похоже, когда-либо будешь обладать. Бумаги, ради которых ты и землю не ковырнул… И ты готов обменять их на танкер морской воды. Щедро, щедро. Надо будет рассказать об этом вечером в клубе. Или нет, не стоит рассказывать, что мой сын слабоумный.

— Я так и не понял, что тебе не нравится в этом проекте.

— О Боже, по-моему, я объяснял тебе это уже достаточно много раз. — Том отложил ручку и некоторое время помолчал.

В конце концов тишину нарушил бой больших старинных часов, висящих над дверями. Они пробили одиннадцать. Том взглянул на часы, подождал, пока бой утихнет, и снова заговорил.