Шпионы, создавшие советское ракетостроение

В наше время в средствах массовой информации называлось число погибших самое различное. Даже в «Российской газете» за 8 октября 2015 года и в свежем ноябрьском номере журнала «Родина» названо число погибших – 126 человек. Но есть же официальные рассекреченные документы, опубликованные в 1994 году в книге «Хроника основных событий истории ракетных войск стратегического назначения»! В ней названо точное число погибших – 74 человека. К ним надо добавить четырех тяжело раненных, скончавшихся в госпиталях. И двух содат, тела которых были найдены в степи, невдалеке от злополучного старта. Это все потери в той катастрофе. Другие цифры – от незнания того события.

…Мы выпили за упокой души погибши. Я спросил:

– Зиновий Андреевич! Но ведь общеизвестно, что Неделина похоронили в Москве в Кремлевской стене, гражданских специалистов-ракетостроителей в их городах. Что же хоронили?

– Прах. Я не смог смотреть на обугленные тела. Но надо было не поддаваться истерии, а спасать тех обожженных, раненых, кому надо было жить.

Их было 49 человек. Среди них был в тяжелом состоянии заместитель председателя Государственного Комитета по оборонной промышленности СССР Л. А. Гришин. 14 обожженных испытателей, которым требовалась пересадка кожи, были эвакуированы в Москву, в Центральный военный госпиталь имени Бурденко. Других отправили в местный госпиталь, более тяжело раненных в Ленинград и в Ростов-на-Дону. Почему в Ростов? Потому что там находился Военный институт ракетных войск стратегического назначения, готовящий военных специалистов – ракетчиков. Врачи ростовского окружного госпиталя могли получить консультации в этом институте об особенностях ядовитейшего ракетного топлива – гептила. Часть доставленных больных были отравлены им. К лечению допускались те из врачей, кто привез пострадавших с Байконура. В числе тех врачей был и капитан медицинской службы З. А. Куперман. Позже он был переведен в Ленинград.

Глава XXVI. Хрущев: «А где в это время находился технический руководитель испытаний Янгель? Почему он не погиб?»

25 октября 1960 года поиски Неделина еще продолжались. На огромной территории Кызыл-Ординской области никаких признаков присутствия диверсантов не было обнаружено.

26 октября 1960 года в официальной советской газете «Правда» было опубликовано сообщение, заставившее многих граждан СССР запомнить его надолго. И на Западе придали ему особое значение.

«Центральный Комитет КПСС и Совет министров Союза ССР с глубоким прискорбием извещают, что 24 октября с.г. при исполнении служебных обязанностей в результате авиационной катастрофы погиб Главный маршал артиллерии Неделин Митрофан Иванович – кандидат в члены ЦК КПСС, Герой Советского Союза, заместитель министра обороны, главнокомандующий Ракетными войсками СССР, один из виднейших…»

…Поздно вечером Янгель имел тяжелый разговор по секретной в-ч связи с Хрущевым. В ОКБ-586 автору этой книги о нем рассказывали те, кто в то время находился возле Михаила Кузьмича. Никита Сергеевич задал Михаилу Кузьмичу много вопросов. Два из них особо ядовиты:

«А где в это время находился технический руководитель испытаний Янгель? Почему он не погиб?».

Янгель воспринял это как недоверие правительства и тут стал просить подчиненных сохранить все, что было наработано им в ОКБ-586. Михаил Кузьмич внутренне уже был готов к аресту и к расстрелу.

В то тяжелейшее время с Янгелем случился второй инфаркт.

Тогда же Никита Сергеевич позвонил Королеву. В разговоре с ним спросил, как тот оценивает янгелевскую катастрофу. Сергей Павлович ответил, что такое могло случиться и с ним, ракетная техника – особо опасная вещь, создавая ее, играешь с огнем. Следующий вопрос был – что делать с Янгелем? Ответ решил судьбу Янгеля: «Во всем виновата наша с ним конкуренция. Мы оба спешили, кто кого?».

Одним из участников подготовки ракеты 8К64 к пуску был ведущий конструктор по электроиспытаниям ОКБ-586 Ким Ефремович Хачатурян. Он рассказал о том, как сразу после катастрофы по указанию Брежнева директор завода № 586 Л. В. Смирнов и заместитель главного конструктора ОКБ-586 В. С. Будник стали по горячим следам катастрофы восстанавливать действия всех оставшихся в живых испытателей, чтобы составить полную картину трагедии. Они беседовали с каждым из участников катастрофы, выясняли, кто и какие команды давал, и под чьим руководством какие операции выполнял. Обстановка была гнетущая, казалось, что вот-вот приедет «черный ворон», заберет всех и поминай, как звали.