Шпицбергенский дневник

— А почему этот Евгений Николаевич может возражать или нет, если я подписываю приказ? Кто он такой?

Пришлось вступать в разговор Соколову и поправлять неловкую просительницу. А потом, когда Надя пришла ко мне извиняться, сказав, что едва не вызвала на меня гнев генерального директора, я стал успокаивать её, напомнив, что обо мне ей нужно было говорить лишь в том случае, если бы спросили, а она сделала наоборот.

Тем не менее, с того времени мы стали работать вместе, только Бабюк была назначена заведовать гостиницей, которую включили в подчинение туристического бюро. Замечательный по характеру человек, Надя стала фактически моей правой рукой в работе. Когда я был занят, она с удовольствием водила экскурсии, во время моих частых отъездов сидела в кабинете, отвечая на многочисленные телефонные звонки, выписывала счета за обслуживание, отправляла и принимала факсы, словом делала всё необходимое, чтобы работа не останавливалась в моё отсутствие.

Муж Нади Володя работал на ТЭЦ там же, где и моя жена. Мы дружили семьями, и все праздники отмечали вместе. Не было случая, что бы мы с Надей поругались или выражали недовольство друг другом. У Нади с Володей дома на Украине осталась маленькая дочка, а с собой они привезли только сына Тарасика, смышленого весёлого мальчугана.

Вскоре к нам присоединилась Лена Чуприна, приехавшая с мужем и маленькой трёхлетней дочуркой. Лену направили ко мне как бы для прохождения практики. Сама она по образованию горный инженер и, кажется, даже защитила кандидатскую диссертацию в этой области, но хотела лучше изучить английский язык, для чего её сюда и направил папочка, занимающий высокий пост заместителя министра угольной промышленности на Украине.

Уж не знаю почему, но это оказался не единственный случай, когда ко мне направляли на обучение своих детей высокие начальники. А поскольку мне нужна была работа и весьма напряжённая, то приходилось заниматься и ускоренным обучением.

Интересно, что, прибыв ко мне на должность переводчика, Лена заявила в первый же день, что прошла полный курс обучения английскому языку по книге Элоны Давыдовой, но ничего в результате не знает. В последнем я быстро убедился, и мы начали почти с нуля. Однако Лена оказалась девушкой настойчивой, тяга к английскому была большая, так что к туристическому сезону она была готовым экскурсоводом, то есть знала текст экскурсии и могла отвечать на задаваемые вопросы.

Жила вся наша туристическая группа в гостинице и, честно говоря, жила очень дружно. Бывало, мы собирались вечером в квартире Нади по какому-нибудь поводу или она просто приглашала к себе на ужин, приготовив что-то вкусное, и в разгар застолья раздавался телефонный звонок из порта с сообщением о том, что подходит судно с туристами. Да нам из окна четвёртого этажа гостиницы было заранее видно приближающееся к причалу судно. И тут либо шёл тот, чья очередь была нами установлена, либо случалось, что я, как джентльмен, соглашался оставить дам отдыхать, а сам бежал в порт встречать группу и возвращался к столу после экскурсии.

Дочка Лены малышка Алина очень любила бывать у меня в кабинете. А я, скучая по своей, правда, уже взрослой дочери, просто обожал маленькую девочку, которой позволял делать всё, даже нажимать на кнопки пишущей машинки или клавиатуры компьютера. Муж Лены иногда приходил ко мне и возмущённо спрашивал:

— Евгений Николаевич, что вы делаете тут с моими женщинами? Их словно мёдом пчёл привлекает сюда, только и слышу: мы пошли к Евгению Николаевичу. Вечером, после работы, и то их обеих сюда тянет.

Возникла, однако, однажды проблема, связанная с высоким положением родителей. Подросла старшая дочь Соколова Мария, и стал отец подумывать о том, чтобы отправить её учиться не куда-нибудь, а на Британские острова в Оксфорд. Ну, а перед этим попросил меня позаниматься с нею английским, а чтобы дело шло серьёзней, определил дочурку свою на работу ко мне в туристическое бюро.

Вот как-то и произошёл неожиданно конфликт между моими девчатами.

Лена Чуприна что-то попросила Машу сделать, но показалось девочке, что это прозвучало вроде приказа. А ведь она дочь директора, самого главного на руднике, и не привыкла к командам со стороны, вот и озлилась:

— Сама делай, нечего мне командовать тут! Ты не Евгений Николаевич.

Он мой начальник.

А я сидел за своим столом и подумал про себя: «Хорошо хоть меня за начальника признаёт».

Но Маша не учла другого обстоятельства. Лена была дочерью более высокого начальника, которого весьма побаивался очень осторожный машин папа Соколов или, во всяком случае, не хотел бы портить с ним отношения. А Лена это прекрасно понимала и потому резко ответила девчонке, что та ещё пигалица и обязана слушать, что говорят старшие.

Понятно, что мне пришлось срочно вмешаться в их разгоравшийся спор и не без труда его погашать.