Шпицбергенский дневник

Пока Александр Васильевич выбирал, что ему здесь купить, я разговариваю с молодой симпатичной продавщицей. Мне понравились красивые добротные меховые сапоги. Стоят они свыше трёхсот крон, то есть около сорока семи долларов. Хорошо бы купить, но денег с собой нет. Интересуюсь у девушки, довольна ли она своей работой. Довольна. Спрашиваю, какая у неё зарплата, она замялась и не ответила, но согласилась, что её устраивает, иначе бы не работала здесь. Любит путешествовать, побывала в Греции, Турции, Югославии, Франции.

Наш разговор прерывает Александр Васильевич. Идём с ним к тому месту, где продают свои товары наши ченчёвщики, как мы называем своих коробейников. Они разложили на земле перед собой стандартный сувенирный набор нашего времени: матрёшки, балалайки, самовары, значки, солдатские и офицерские формы, погоны, ножи, сделанные в мастерской Баренцбурга, как и шпаги и клинки, шапки с кокардами, ордена и медали. Покупателей я видел мало. Да и жителей в посёлке около тысячи человек, раза в полтора меньше, чем в российских посёлках. А океанского круизного судна с большим числом туристов, на которых все и рассчитывают, сегодня не было.

Находившись таким образом, отправились с Александром Васильевичем в дом, где трест «Арктикуголь» арендует для себя помещение. Это небольшая двухкомнатная квартира со всеми удобствами, включая красивую белую мебель и посуду. Квартира предназначена для руководства треста, что бы им было где остановиться в случае переговоров, проводимых в Лонгиербюене. Наша задача поддерживать квартиру в порядке и самим останавливаться при необходимости. Ключ у Александра Васильевича.

Шеф мой очень хозяйственный. Как только вошли, пока я осматривался, он сразу на кухню, включил кофеварку, достал буженину, масло, хлеб. Сели закусили, выпили кофе. В это время подъехал на машине треста директор рудника Соколов. Отправились с ним в аэропорт. Переговорили с директором компании «Люфтфартсверкет». Зашли и в наше отделение «Аэрофлота», чей офис из нескольких комнат здесь же в аэропорту. Тут же нас угостили водкой. Поговорили, посмеялись и поехали на свой буксир. Ченчёвщики к этому времени тоже вернулись.

На обратном пути я уже не стоял наверху, а сидел с руководством в кубрике за стаканом чая, предварённым некоторым количеством более крепкого напитка. Всю дорогу рассказывал о своих приключениях в Индии, Пакистане и Африке. В числе моих слушателей была и заведующая клубом, глядя на которую Соколов вдруг предложил мне работать по совместительству художественным руководителем самодеятельности. Я пока промолчал и даже не сказал, что много лет занимался подготовкой и руководством концертных программ. Кто знает, сколько у меня здесь будет работы?

28 сентября

Вчера всего-навсего забыл произвести запись в дневнике. Ничего особенного не отвлекало, а забыл. А, между прочим, это был последний день моей первой рабочей недели на Шпицбергене. Нельзя сказать, чтобы я сколько-нибудь утомился за эти пять дней. Вчера опять звонил в Осло и Бельгию с намерением сообщить о предстоящем приезде Шатирова и возможности встречи с ним в Баренцбурге, но ни с кем связаться не смог, так что написали письмо с этой информацией и отправили факсом.

Перевёл ответ из магазина Лонгиербюена для передачи директору рудника. После вчерашнего путешествия и позднего возвращения теперь клонило в сон. Вошла ко мне Тамара Павловна и своим разговором перебила сонное состояние. Начал знакомиться с материалами предыдущих переговоров с иностранными фирмами и составлять картотеку терминологии по добыче угля, чтобы быть наготове. Время от времени приходится спрашивать Александра Васильевича о значении некоторых слов. Я ведь не инженер. Одно дело забой скота, другое — забой в шахте. Слово одно и то же, а значения разные и переводятся по-разному. Таких слов в русском языке полным-полно, как, впрочем, и в других языках, включая английский.

Попробовал перевести одно письмо с норвежского. Что-то получилось, но без гарантии правильности. Надо учить, если собираюсь здесь трудиться.

В обеденный перерыв пошли с Тамарой Павловной в промтоварный магазин, где по талонам мне полагалось товаров на три рубля и тридцать пять копеек. Купил тюбик зубной пасты, флакон шампуня, рачку стирального порошка и кусок мыла. А после работы с Тамилой Бекировной посетили спортивный центр и играли в бадминтон. Целый час кидали волан, так что с непривычки заболела правая рука. В восемь пришли ребята тренироваться у-шу, а мы двинулись в бассейн. Снова из конца в конец я делал тридцать пять гребков, а с активной помощью ног получалось на три гребка меньше. Накупавшись, отправились вместе в продовольственный магазин, но не в столовой, который называют буфетом, а в здании напротив, называемый почему-то «табачкой». Давали наборы продуктов стоимостью в 21 рубль 17 копеек. В него вошло: 2 банки тушёнки, 3 бутылки минеральной воды, 2 шоколадки, 2 пачки индийского чая, 1 банка яблочного пюре, 2 банки сгущённого молока.