Шпицбергенский дневник

С утра перезванивался с Пирамидой и Гельвольдом в Лонгиербюене, Purchasing manager начальником снабжения, по-нашему, компании Стуре Ношке по поводу отгрузки в Лронгиербюене шлакоблоков, которые изготавливают на руднике Пирамиды. Договорились об отгрузке на завтра.

Пришёл факс из конторы губернатора, в котором нам не разрешается перемещать от озера Конгресс буровой техники до тех пор, пока не замёрзнет земля. Землин рассказывал мне вчера о том, что на каком-то участке наши рабочие уже передвигали трактор так, что след от его гусениц останется теперь на долгие годы. Почва здесь в низинах такая мягкая в летнее время, что прогибается под ногами, а под техникой травяной покров просто разрывается.

Норвежцы отвечают за охрану природы на архипелаге, потому внимательно следят за всеми работами и не разрешают портить землю, а наши люди всегда торопятся и меньше всего думают о последствиях для природы. Увы, конечно.

Переводил письмо, звонил в Москву, пил кофе с Тамарой Петровной. Ей нравится мой способ приготовления. Сегодня мы добавили к кофе сгущённое молоко и пили его с печеньем, купленным вчера в буфете.

Приходил Платон Обухов. Вчера вечером факс, из-за которого мне пришлось спускаться в кабинет, присылали для него. Он помогает какому-то Чумичёву создать корпорацию. Какую именно, я так и не понял. Платон рассказал, что сам он пишет детективные истории, и недавно в Москве вышла его книжка тиражом 250 тысяч. Тысячу экземпляров он хочет продать здесь, и попросил меня помочь ему в этом. Говорил, что уезжает двадцать третьего октября, потом из Москвы передаст сюда несколько пачек книг. Рассказал, что отец его дипломат, занимающийся вопросами ядерного разоружения, последнее время часто даёт интервью телевидению в качестве руководителя делегаций. Понятно теперь, откуда у Платона такая смелость в поведении. Но заносчивым Платон не выглядит. Скорее, его можно назвать «рубахой парнем». Всем согласен помочь, правда, не бесплатно. Я тоже согласился оказать ему содействие в продаже его книг, но комиссионные за это не просил. Сам ведь продавать не стану — отдам в библиотеку или в магазин.

16 октября

— 6 °C утром и — 8 °C вечером.

Утро улыбнулось мне чистотой небес, прозрачностью воздуха и полным безветрием. В девять утра сел со Славой на нашу «Ниву» и поехали на мыс Финнесет к норвежской вертолётной площадке встречать горного инспектора.

ИНСПЕКТОР ВИК

Горный инспектор Ёханнес Вик. В ту нашу первую встречу ни я, ни он, конечно, не знали, что многие годы будем почти близкими друзьями. В тот день, когда я встретил этого интеллигентного на вид человека с седеющей уже коротко остриженной бородкой, достающей бакенбардами до волос на голове, он был на пол головы выше меня ростом и на голову выше по должности. Это был второй человек по значимости на Шпицбергене после первого — губернатора. Позже, когда я был назначен на должность уполномоченного треста в Норвегии, норвежские друзья мои в Лонгиербюене пытались установить, насколько высок мой ранг и полагали, что сопоставим он, скорее всего, с рангом господина Вика.

Меня всегда смешили такие разговоры, но с Виком мы были тогда уже в очень хороших отношениях. Встречаться с ним нам приходилось очень часто то у нас в российском посёлке, куда он прилетал с инспекцией или на праздничные приёмы, как минимум, четыре раза в год, хотя на зиму всегда уезжал в Осло, то в Лонгиербюене, куда я наведывался порой несколько раз в неделю и почти всегда старался навестить Вика. Порой он отвозил меня на своей машине в аэропорт.

Как-то в день своего рождения я оказался в Лонгиербюене с неотложными делами. Пришлось заночевать в домике, отведенным некогда тресту губернатором. Решая разные вопросы в конторах норвежского посёлка, я помнил о том, что вечером могу оказаться один и бесславно провести свой день рождения, чего никогда в моей жизни не бывало. Друзей-то среди норвежцев у меня много, но мне захотелось заглянуть к Вику, зная, что и он без семьи на Шпицбергене. Горный инспектор был на месте, и я пригласил его к себе посидеть вечерком за бутылочкой русской водки. О дне рождения, конечно, ничего не сказал. А зачем? Специальное приглашение уже к чему-то обязывало нас обоих.

Ему бы пришлось думать о подарке, что всегда плохо, если неожиданно, а мне следовало бы организовывать нечто вроде официального приёма и искать других гостей. А так, всё должно было быть просто и хорошо.

Я помчался в магазин купить то, чего не привёз с собой из Баренцбурга.

Там меня снабжали перед отъездом очень даже неплохо. Директор Соколов давал команду в столовую, и мне с собой передавали картонную коробку с водкой, коньяком, куриными окорочками, сыром, колбасой, другими закусками и всем необходимым для питания. Так что в норвежском магазине я обычно не тратился на дорогие по нашим меркам продукты, но в данном случае кое-какие расходы произвёл на французское вино, лимончик, мороженное, болгарский перец для салата и сладости к чаю.