Шпоры на кроссовках

Вместо того, чтобы отдохнуть, Кольке пришлось вовсю нестись следом за шотландцем, который словно съехал с роликов окончательно — он помчался, не разбирая дороги. А точнее — как раз отлично разбирая, ему даже сплошной ковер из вереска под ногами не мешал. Не то, что Кольке, который начал путаться в нем и несколько раз едва не упал.

Запах дыма становился сильнее и сильнее — он забивал горло, как мокрая вата, пропитанная чем-то мерзким, он нес с собой беспокойство и тревогу. Поэтому Колька не удивился, обнаружив, что рядом с ним передвигается Кащей — не идет, а именно как-то передвигается, ухитряясь не отставать от бегущего мальчишки, не шевеля ногами. Лицо Кащея было сочувствующим и огорченным.

— Ну куда мы так бежим? — хорошо поставленным голосом поинтересовался он. Колька на бегу невнятно огрызнулся. — Ну я понимаю — Белоруссия, аист там куда-то летит, песни партизан и все такое прочее. Но ТУТ-То вы что забыли Николай?! Стрелу английского лучника в живот? Поверьте — это весьма и весьма неприятно. И называется — в чужом пиру похмелье. Что вам дело до…

— Сгинь, пропади! — прорычал Колька.

И Кащей сгинул. Но напоследок успел вздохнуть и сожалеюще развести руками, словно скорбя о неразумном поведении дорогого ему человека…

…Аледейр, тяжело дыша и сдувая с губ перемешанный с водой пот, стоял возле выхода из лощинки, по которой они сперва шли, а потом бежали. Он не отрываясь смотрел на лениво чадящее под моросью пожарище. Церковь была каменная, из серого гранита, поэтому стены уцелели, но крыша прогорела и рухнула, двери — чем-то высаженные — сгорели тоже, и ставни, закрывавшие окна… Вокруг еще виднелось дымящееся кольцо — тут церковь обложили хворостом и дровами, которые потом подожгли.

Колька подобрал около тропинки, уводившей в холмы, стрелы с ало-белым оперением и длинным, похожим на граненый гвоздь наконечником из серой стали. Молча показал ее Алесдейру, который кинул отсутствующий взгляд, кивнул и в свою очередь указал Кольке на множество следов подкованных сапог и две цепочки конских подков. Кольке сразу вспомнился конный рыцарь с оруженосцем и пешие лучники.

— Когда подожгли? — спросил мальчишка, вертя в руках стрелу. Ему всегда казалось, что они легкие, стрелы — деревяшка, перо и кусочек металла — но стрела в его руках была увесистой, грозной.

— Не поймешь, — нехотя сказал шотландец. — Сыро… Но это точно те, которых мы видели.

— Что будешь делать теперь? — поинтересовался Колька.

— А ты? — вопросом ответил Алесдейр. Колька вздохнул. Перед ним такой проблемы не стояло — он никак не мог отправиться домой, не добыв меча. Вот не принял предложение Кащея — всю жизнь жалеть будешь…

Но что интересно — не было такого сожаления, как в прошлый раз. И страха такого не было. Может, потому что все как-то напоминало исторический фильм, и даже сгоревшая церковь не вызывал опасения. Колька вздохнул еще раз, посмотрел на часы, словно время что-то решало сейчас и ответил:

— Мне без меча возвращаться нельзя.

Очевидно, это было слишком круто даже для упертого шотландца, потому что он разинул рот и покачал головой:

— Они тебя повесят, и все…

«Могут, — про себя оценил Колька. — Но погоди, с какого перепугу им меня вешать?»

— А зачем им меня вешать? — повторил он вслух. — С какой радости?

Надо думать, над этим шотландец и не размышлял. Он до такой степени привык видеть в англичанах убийц и разорителей, что ему просто не приходила в голову возможность существование неангличанина, которого не станут вешать. Но, обдумав это, Алесдейр с некоторой даже неохотой кивнул:

— Пожалуй, незачем… Отправишься искать меч по следу?

— Да, — отважно объявил Колька.

— Тогда и я с тобой.

Заявление было неожиданным — и с точки зрения Кольки — нелогичным. Но ведь Кащей, наверное, считал, что плюнуть на освобождение пленницы — это и есть логика. А Кольке такой логики не хотелось совсем. Поэтому он сказал:

— Я буду рад. Но ведь тебя то точно повесят, если узнают, что ты МакЛохлэенн.

— Постараюсь, чтобы не узнали, — Алесдейр улыбнулся впервые за их короткое, но содержательное знакомство. — Кроме того, мне просто некуда идти. А с англичанами я могу сражаться и там, куда ты попадешь.

— Мне бы еще врубиться, куда я попаду, — заметил Колька. — Раз уж ты решил идти со мной, то скажи хоть приблизительно, куда они могли направиться?

— В ближайший бург, — уверенно ответил Алесдейр. — Только давай сначала обшарим пожарище — вдруг они оставили меч?

Но Колька лишь молча покрутил головой — он чувствовал, он был уверен, что меча ТУТ нет. Это было то же ощущение, что на болотистом острове, когда он нашел сапоги-скороходы, выглядевшее как кирзовые сапоги.

4