Шпоры на кроссовках

— Поесть и заночевать, — Алесдейр незаметно, но точно и сильно толкнул Кольку локтем, и тот извлек монету. Глаза хозяина внимательно обшарили сначала самого мальчишку, его странную одежду, и только потом обратились к монете.

— Чья? — поинтересовался он, беря кружок в пальцы.

— Моя, — поспешил Колька. — А что?

— Да вижу, что твоя, — в заросли волос обнажились белые крепкие зубы. — Где чеканили? Не сказать, чтоб тяжелая… — хозяин подкинул кружок, и Алесдейр ловко поймал его в воздухе, ответив:

— Русская. Что даешь за нее?

Хозяин продолжал улыбаться, глаза весело сверкнули, он смерил взглядом шотландского мальчишку:

— Русская?… Миску каши. С мясом. Кружку пива… ладно, две. И место на верху, если найдете.

Он протянул ладонь. Алесдейр вытянул руку, но удерживал монету двумя пальцами.

— И завтрак утром. Я не говорю: «Поимей совесть», — и Алесдейр отпустил грубую шуточку, заставившую хозяина утробно хохотнуть. — Просто шотландец не надует шотландца. Воздуху не хватит.

— И завтрак, — кивнул хозяин. — Ищите место, мои принесут.

Монета упала на ладонь, и хозяин, повернувшись, исчез в толпе.

— Жирный боров, — беззлобно, впрочем, выругался Алесдейр, — можно было получить вдвое больше, да ладно… Пошли искать место.

…К большому облегчению Кольки, выяснилось, что никто из зверски выглядевших посетителей «Пляшущего волынщика» не держит и в мыслях специально обидеть мальчишек — на них внимания-то особого не обращали, и ребята довольно быстро нашли пустые полскамейки за столом в углу. Колька сел почти с удовольствием. Алесдейр бухнул на стол локти и шёпотом признался:

— Мутит меня.

— Да, воняет тут здорово, — согласился Колька, но Алесдейр помотал своей спутанной гривой:

— Да нет, жрать хочется — прямо тошнит.

Кольке тоже хотелось есть, но запахи отбивали половину аппетита. А вид еды, принесенной довольно красивой девчонкой, с любопытством поглядевшей на Кольку, аппетита не добавлял. В миске среди бурого варева лежали похожие на обрывки дубленой кожи куски мяса. Две кружки, наполненные до половины светло-желтой жидкостью, прикрывали здоровенные ломти серого хлеба. Ставя все это на стол, девчонка подмигнула Кольке и потерла палец о палец — тот уставился в стол, а Алесдейр без смущения сообщил:

— Ты ей понравился… Ну, с нами бог и Святой Эндрю!

Гарнир оказался жареной чечевицей. Мясо прожарили скорей для того, чтобы отбить душок. А в кружках плескалось пиво — еще отвратительнее того, которое Колька несколько раз пробовал в своем времени. Хорош был только хлеб. Впрочем Алесдейр мел все со страшной скоростью, да и Колька после вспыхнувшего было отвращения разохотился и почти не отставал от голодного шотландца — только вот пиво никак не глоталось, и Алесдейр выпил обе кружки. Точнее — одну целую кружку.

— Ты, кстати, можешь переночевать получше, чем на соломе, — обратился он к Кольке.

— Ты это о чем? — удивился мальчишка. Алесдейр хмыкнул:

— Та белобрысая наверняка будет тебя ждать. Даже без денег.

Колька побагровел и уткнулся в стол. Алесдейр расценил его смущение по-своему и поспешил:

— Прости, прости, конечно, ты же клялся своей, той, которая в плену! Прости, я не то сказал… Ладно, если мы поели, то… — шотландец начал вставать, но вдруг чудовищно побледнел и плюхнулся на место, опустевшим взглядом меряя дверь.

Колька проследил его взгляд — и увидел нескольких невысоких черноволосых людей, как раз вошедшие в комнату. Они были одеты в жесткие кожаные куртки и штаны, белые грязные накидки с золотыми крестами, обуты в сандалии с высокой шнуровкой, лица раскрашены синим и алым. На поясах висели короткие и очень широкие мечи, продетые в кольца. Особой агрессии эти посетители не проявили — стояли у порога и переговаривались на пляшущем, как вода на перекате, языке.

— Валлийцы, — прошептал Алесдер и спустил с плеча плед, чтобы скрыть его расцветку.

— Нас ищут?! — Колька напрягся.

— Нет… Ник, если они наткнуться на меня — ты со мной не знаком…

Последовало несколько жутких мгновений — скамья напротив мальчишек внезапно освободилась, и кто-то из валлийцев показал товарищам на нее!!! Колька услышал, как стучат зубы Алесдейра и поймал его отчаянный взгляд — шотландец боялся. Но валлийцам не приглянулась скамья возле мальчишек — довольно бесцеремонно расталкивая ноги и локти других посетителей, они убрались куда-то на другой конец зала и там уселись за освободившийся стол. Алесдейр перевел дух и убрал за голенище свой кинжал — Колька и не заметил, как шотландец его извлек и держал под столом.

— Пойдем-ка спать поскорее, — предложил он. — Во-первых, хочется, а во-вторых это безопаснее.

— Ты справа от меня иди, — показал Колька, — так они тебя не увидят.

— Угу, — буркнул Алесейр, поднимаясь. — Пошли вон к той лестнице и сразу наверх.

Но до лестницы они дойти не успели — навстречу из-за стола поднялись трое мрачных мужиков в черно-серо-зеленых килтах, с нечесаными бородищами и оружием на поясах. Они заступили дорогу мальчишкам, и тот, что встал в середине, уперев руки в бока, кивнул Алесдейру: