Шрам

Мы мчались, как стрела, пронзая воздух, и я слышал, как он свистит за окном. Чем больше была скорость, тем меньше сомнений и страхов у меня оставалось. Все было, как в те времена, когда я занимался гонками, но только в сотню раз лучше и сильнее. Чувство свободы, непреодолимо влекущей к себе, заставляющей гнать быстрее и еще быстрее, словно в попытке убежать от всех сдерживающих нас границ, законов и рамок. Никогда еще я не чувствовал себя настолько свободным. Машина превратилась в послушного зверя, с которым я будто бы слился воедино. Я чувствовал ее, слышал, как она пела, довольная тем, что получила свой шанс и больше не обязана сдерживаться. И я был не обязан. Все, что осталось позади во времени и пространстве, сгинуло, забрав с собой переживания, стремления, надежды и мечты. Не осталось ничего лишнего, лишь голые эмоции, кричащие в унисон рычанию мотора. Существовала лишь дорога, скорость и проносящийся мимо, пустынный мир. Какие-то моменты нашей жизни хочется пережить снова, иные же не переживать никогда, но этот момент был из тех, в которых хотелось остаться навечно.

– Как ты ее назовешь? – спросил Джим.

– Назову? Слушай, я об это не думал.

– А зря. Такой машине нужно имя. Она же особенная.

– Я что-нибудь придумаю, – пообещал я, а сам продолжал слышать эти слова «Она же особенная». Действительно, особенная, уникальная, а значит, Джим прав, и она заслуживает имени.

Мы нагнали караван через три с небольшим часа. Медленно ползущая по дороге, длинная колонна, состоящая из невероятных размеров грузовиков, утыканных, словно ежи, пушками, огнеметами и пулеметными турелями, смотрящими во все стороны вокруг себя. Я видел такие колонны прежде. Их путь длится неделями. Двигаясь через весь мир от одного поселения к другому, караваны занимаются продажей и закупками, оставаясь единственным сохранившимся в нашем мире способом торговых сообщений между городами.

Подтвердив по рации нашу задачу, мы обогнали колонну, и Джим отправился сдавать работу. Пришедшие за грузом двое парней, примерно моего возраста, одетые в серый камуфляж, так же, как и охранники в Филине, с интересом уставились на нашу машину.

– И не боитесь вы вот так просто за стеной кататься? – спросил один из парней, доставая коробку с заднего сидения.

– За этой малышкой ни одному легионеру в мире не угнаться, – сказал я с гордостью.

– А что у нее под капотом? – поинтересовался другой.

Я ответил. Перечислил с десяток модификаций двигателя, и чем он отличается от стандартных моделей, установленных в машины Филина. И парень сник. По-видимому, он думал, что разбирается в машинах, или очень хотел так думать. А мой ответ явно разуверил его в этом.

– Ух ты, – только и сказал он, стараясь не потерять лицо. – Круто.

– Давай-ка, возвращайся к мамочке, дружок, – съязвил Джим, садясь на свое место – А то она волнуется, наверно.

Последнее, что я услышал перед тем, как снова тронуться с места, было слово «Самоубийцы», многозначительно высказанное начинающим «автолюбителем». Не знаю, по какой причине, но я воспринял его, как комплимент.

Мы отправились в обратный путь.

– Шторми! – провозгласил я гордо.

– Что?

– Машина – её зовут «Шторми».

Не знаю, почему я выбрал именно это имя. Оно просто всплыло в моем сознании, должно быть, услышанное когда-то давно, и показалось очень подходящим. Было в нем что-то бунтарское, дикое и необузданное.

– Шторми… – Джим просмаковал это имя с задумчивостью, словно пытался распробовать деликатес.

– А почему бы и нет, – наконец, улыбнулся он. – По-моему, ей подходит.

«Подходит», – мысленно согласился я, ощущая, как плавно идет машина, словно благодаря меня за данное ей имя. Ведь, теперь она стала чем-то большим, чем просто набором деталей. Получила имя, а с ним и характер, и личность.

– Не думал, что мы окажемся в Филине еще до заката, – сказал Джим, когда на горизонте появился и начал быстро приближаться наш родной город.

– А ты не верил, когда я говорил, что этой малышке нет равных по скорости.

– Знаешь, Клайд, тяжело признавать свои ошибки. Но теперь и я хочу такую же, – он расхохотался весело. – Та еще получилась поездочка.

И правда, «поездочка» получилась более, чем просто запоминающейся. Возможно, тот вояка был и прав, когда назвал нас с Джимом самоубийцами. Без нормального снаряжения, на не обкатанной машине, практически, ничем не защищенные, мы отправились в путь, на каждом повороте которого нам могли встретиться существа, жаждущие отобрать наши жизни, и это все лишь ради того, чтобы ощутить, что значит настоящая скорость. Звучит, и правда, как самоубийство. Если хотите, считайте меня психом, возможно, таковым я и стал за те полтора года, но мне кажется, что оно того стоило.