Шрам

После этих слов я развернулся и, ссутулившись как старик, двинулся прочь, оставляя его одного. На счет разбитого носа и порезов я не волновался, ведь даже без Хирурга в аптечке запасов медикаментов хватит на год вперед, а оказывать себе первую помощь по настоянию Пастыря умели все Грешники. Что касается моральной стороны вопроса, то мне просто больше не в чем было его убеждать. Я сказал все что хотел, я дал ему понять, что никогда не забуду нашей дружбы и готов возобновить ее. Теперь ему решать, что делать дальше. Но точно я был уверен в одном — сегодняшняя наша встреча заставит его трезво взглянуть на вещи. Я разглядел это в его глазах. Осознание действительности, и двух дорог стелящихся перед ним. Найти в себе силы подняться или окончательно пасть — вот и весь выбор. Но этот выбор он должен был сделать сам, и ни я, ни Хирург не могли ему в этом помочь.

Покидая логово Грешников, я лишь мысленно пожелал ему удачи. «Я верю в тебя Джим. И всегда буду верить».

Глава 22

У Лилит было много вопросов в тот день. Обрабатывая пропитанной антисептиком ваткой ссадину на моей слегка распухшей губе, она не унималась:

— Вы что, подрались прямо на улице?

Я не сказал ей, с кем сцепился. Мне не хотелось никому об этом говорит, даже своей Бони. И глядя в ее испуганные и удивленные глаза я ответил на все ее вопросы примерно так: «случайно встретился с одним старым знакомым», «прошлые обиды, нечего тут рассказывать», «просто кое-что не поделили, ничего серьезного, правда».

Но Лилит хотела знать больше. Конечно, хотела, ведь это моя Лилит, за то я ее и полюбил. Однако, не смотря на эту любовь, я не собирался ничего ей рассказывать. Свою совесть успокаивал тем, что расскажу все позже, когда придет время. Вот только когда оно придет, и придет ли вообще я не знал.

— Не волнуйся — попросил я, остановив ее руку, и нежно поцеловав белые пальчики — Со мной все хорошо.

Я заключил ее руку в свои ладони, заботливо перебинтованные Лилит за несколько минут до того.

— Куда ты вообще ходил? — продолжала любопытствовать она.

— Да так, гулял. Встал рано, ты еще спала. Вот и решил пройтись немного по городу, купить что-нибудь на завтрак.

— Ты просто гулял и наткнулся на старого знакомого, о котором не хочешь говорить? И у вас вышла ссора, переросшая в драку, о который ты тоже не хочешь говорить?

— Да и не о чем здесь говорить. Серьезно, Лил, оно того не стоит.

Я смотрел ей в глаза и знал, что полностью и с треском провалился в своей лжи. Она понимала, что я что-то скрываю. Возможно, даже поняла, что это как-то связано с Грешниками.

— Только не нужно врать мне, Клайд — сказала она серьезно, мягко но настойчиво высвободив свою руку из моих пальцев.

— Да я не…

— Не нужно. Если ты не хочешь чего-то рассказывать, то и не надо. Только не ври.

— Хорошо — сдался я, чувствуя себя действительно виноватым — Прости. Мне правда не хочется об этом разговаривать сейчас.

— Просто будь осторожней, ладно? — вот и все, что она на это ответила.

— Ну, это не так-то просто — усмехнулся я, заключая ее в свои объятия и мысленно благодаря — Ведь мы охотники. Постоянно рискуем жизнью.

— Но это там, за стеной. А теперь оказывается, что и в собственном городе не безопасно.

«А когда тут было безопасно?» — подумал я, вспоминая чего навидался пока шлялся ночами по улицам Филина, в попытке алкоголем или чем-то еще, хоть чем-нибудь, заглушить боль от разбитого сердца. То время теперь казалось таким далеким, словно совершенно нереальным. И все поступки там совершал не я, а какой-то другой Клайд, который все делал неправильно и глупо. Все, кроме одного единственного решения стать охотником. И вот появился я, правильный Клайд. Странные ощущения.

— Это единичный случай — заверил я Лилит, поглаживая ее шелковистые волосы — Такого больше не повториться. Да и что вообще со мной может случиться, когда рядом такой прекрасный врач как ты?

Она лишь невесело ухмыльнулась в ответ на эти слова и еще крепче прижалась ко мне.

Последующие несколько дней прошли в тяжелый думах. Большей частью они были конечно посвящены Койотам. О Джиме я практически не думал. Не знаю почему, но последняя встреча, не смотря на все произошедшее, не сняла, но основательно сдвинула камень у меня на душе. Мне стало легче думать о прошлом, я чувствовал как отпускаю его, как будто старая, ржавая и гремящая цепь вины, которой приковал меня Джим, да и я сам, ко всем недавним событиям, наконец порвалась. Я освободился от самобичевания. Не мог объяснить почему, но действительно становилось легче.