Шрам

А вот что касается Койотов, так в этом плане все было как раз наоборот. Угрозы Роланда не давали покоя, его намеки терзали мое сознание, мешали спать по ночам, и я прикладывал все усилия к тому, чтобы Лилит не заметила этой обеспокоенности. Единственная нить, которая могла меня вывести хоть на что-то, была оборвана. Что мне оставалось? Прогнуться или бороться. Но если я прогнусь, то никогда не прощу себе этого, ведь старик Роланд мог просто поймать меня на крючок и теперь потешался над моими страхами и тем, как легко избавился от единственного конкурента. С другой стороны, если в его угрозах есть хоть доля правды, то я никогда не прощу себе гибели Алена или Лилит, о чем было страшно даже помыслить. И я метался от одного решения к другому, уже давно осознав, что не смогу определить, пока не появится какая-то еще информация, пока что-нибудь не произойдет. Что-то, что сможет подсказать мне верное направление или подтолкнуть к нему. Я был бы рад любому знаку судьбу. Вот только ветра фатума утихли как назло, и в океане моей жизни царил полнейший штиль. Так и жил, в ожидание хоть каких-то событий, с ощущением неминуемо надвигающейся беды, в ожидании шторма, который грянет с небес, придя на смену этой молчаливой безмятежности.

Через несколько дней со мной связался Патрик, и сообщил, что есть работа для нас. Нужна была помощь одному его другу ученому. И что я должен был сказать? Отказаться? Если так, то пришлось бы объяснять почему. А я не мог, просто не мог рассказать ему про Койотов и Роланда. И я согласился, сделал вид, что рад наконец-то подвернувшемуся делу. На том и простились.

Разъясняя Лилит и Алену в штабе суть предстоящего дела, я собирался сказать про свои опасения, считал себя обязанным предупредить их. Сначала хотел начать с этого, затем этим закончить. Но я так и не сказал. Просто не смог себя заставить.

Эмоционально, пожалуй, тот выезд за стену был для меня самым сложным. Я вновь чувствовал себя новичком, которым впервые покидает Филин. Там, за стеной снова поджидали опасности. Но не те, к которым я уже привык. Нечто иное. Нечто неизвестное, совершенно неясное, а посему кажущееся невероятно огромным. Страх надвигающейся беды порождал невиданных чудовищ за каждым углом и в каждой тени. И в итоге… ничего не произошло.

Мы просто выполнили свою работу, и под покровом темноты вернулись в город. И никаких неожиданностей, никакой засады. Это предало некой уверенности. Ничего не изменилось, мы просто продолжали заниматься своей работой. Конечно, я был не настолько глуп, чтобы сразу же избавиться от всяческих опасений. Этим выходом мы бросили вызов Роланду, плюнули ему в лицо и он должен был начать действовать, если не блефовал конечно. И все же паранойя оставила меня. Я вспомнил кто я — охотник, человек живущий по-настоящему только там, за стеной. Я бы не смог жить иначе, не смог бы навсегда запереть себя в городе. Охота стала моей жизнью, так быстро и легко. Но так же быстро она ее не покинет. И никакие угрозы не поспособствуют этому.

Такие мысли успокоили меня, уняли страхи. Я был на стороже, готов отразить удар, но не бежать от него. А удар этот не заставил себя долго ждать.

В следующий раз мы вышли за стену, чтобы уничтожить гнездо арахнида в руинах старого завода предков. Что там был завод, уже ничего не напоминало, и об этом стало известно из архивов. В наши дни эти руины представляли из себя труднопроходимые заросли, в которых старые металлически конструкции слились воедино с природой, проросшей прямо сквозь них, породив причудливый и странный симбиоз. Заказчик, пожелавший остаться анонимом, что не редкость в наших делах, сообщил, что его научная группа столкнулась со старым арахнидом и целым выводком его молодняка и еле унесла оттуда ноги. Сказал, что без потерь не обошлось, однако ему все равно категорически необходимо обследовать эту зону. Я выставил цену, он спорить не стал. На том и сошлись, и уже следующим утром Когти покинули Филин.

Лето отсчитывало свои последние дни, и жара уже спала. Небо все чаще затягивали серые тучи, моросил дождь, предвестник скорого наступления осени и дул холодный, северный ветер. В тот день погода была именно такой, разве что без дождя. Солнце почти не показывалось из-за серой пелены туч, который гнал по небу порывистый ветер.

Мы прибыли на место через два часа. Я остановил машину на небольшом лысом холмике, с которого открывался прекрасный вид на зелено-желтые заросли, лежащие впереди. Ни единого намека на постройки предков отсюда заметно не было. Природа поглотила все, заволокла своей бурной растительностью.

— Нам туда — мрачно сказал я, вспомнив как изнурительно пробираться через подобные заросли. Конкретно здесь я ни разу не бывал, но в похожие места нам с Грешниками доводилось забираться не раз.

— Сканер молчит — нахмурилась Лилит.

— Арахниды гнездятся под землей, могут и не светиться на сканере. А еще в таких местах любят засесть гремлины и мимики, так что будь настороже — обратился я к Алену.