Штампованное счастье. Год 2180

— Так точно, мой майор. Системы контроля свидетельствуют об удовлетворительном состоянии здоровья.

Пару секунд майор раздумывает. Слушаю, как ворочаются внутри его коротко стриженого котелка тяжелые мысли. Затем его расклинивает. Он улыбается и придвигается вплотную ко мне.

— Ладно, парень. Никто твое оружие больше не тронет, — негромко говорит он. — Я доложу Командующему, он такие истории любит. Твоя винтовка на самом деле в порядке?

— Так точно, сэр, — так же негромко отвечаю я. — В идеальном.

— Так я и думал. Иди за мной. Лейтенант, отметьте, что капрал Ролье Третий осмотр прошел. Я лично осмотрел его оружие.

— Есть, сэр, — неохотно соглашается старший досмотровой команды.

…Полковник Хорвальд вскрывает срочный пакет. Пробегает глазами короткое сообщение. Тянется к сенсору коммуникатора. «Дежурный, где сейчас приглашенные на церемонию?..»

Я адресую пренебрежительный взгляд «своему» сержанту военной полиции. Присоединяюсь к остальным легионерам. Меня опасливо сторонятся. Отводят глаза. Еще не знают, как относиться к увиденному. Как к кощунству над идеалами Легиона, или, наоборот, — как к подвигу. «По крайней мере, в дерзости мне не откажешь», — думаю я.

Краем глаза я наблюдаю за уходящим офицером. Вот его почти скрыла стайка журналистов, вновь высыпавших на палубу. Вот его отзывает в сторону какой-то чин во флотском рабочем скафандре. Я успеваю увидеть, как майор оглядывается в мою сторону. Все идет как надо. Обыскивайте, сколько влезет, господа. Я своего добился.

— …У меня приказ изъять это оружие, сэр, — говорит флотский старшина.

— Чей приказ?

— Департамента контрразведки, сэр. Прошу передать мне винтовку, сэр.

— Держите, старшина, — майор оглядывается, надеясь, что этот отмороженный капрал не увидит, как он не сдержал своего слова.

— Благодарю вас, сэр. Также приказано передать, что через полчаса оружие в исправном состоянии будет вновь находиться на обычном месте.

— Да-да. Попросите там… поаккуратнее. Парень из этой штуки врагов убивал. Похоже, она ему очень дорога.

— Сделаю, сэр.

От мельтешения роботизированных голокамер разбегаются глаза. «Прошу вас, улыбнитесь, легионер. Голову чуть вправо. Рукав с шевроном немного вперед. Замечательно. Скажите „чи-и-и-рей“… За что вы получили эту медаль? Не так быстро, легионер. Камера готова. И-и-и раз! Можете говорить… Еще улыбку, пожалуйста… Сдать штык-ножи! Слушать распорядок мероприятия!»

Накатывает внезапная усталость. Будто несколько часов кряду занимался на силовых тренажерах. Спина мокрая от пота. Все-таки я не создан для этих игр. Слишком тяжело они мне даются.

– 16 –

На фотографиях Генерал выглядел значительнее. Умные, слегка прищуренные глаза смотрят прямо в душу. Его лицо знакомо каждому легионеру до мельчайших черточек. На деле же он оказывается совсем не таким. Сухоньким старичком с резкими дергаными движениями. Он явно живет в ускоренном темпе. Цепкие карие глаза с сумасшедшей скоростью перебегают с объекта на объект. Вот его взгляд на мгновение касается меня. Ощущение, будто тебя сфотографировали через объектив СНОБа. Скомканные, неразборчивые фразы вылетают из генеральского рта, точно пули. Командующий Легионом стремительной птичьей походкой мчится к нашему строю. Сверкающая аксельбантами свита образует позади него длинную кильватерную струю. Отражения от надраенных до белого свечения инструментов слепят глаза. Капельмейстер взмахивает жезлом из раскаленного золота. Камеры-жуки взмывают над толпой журналистов — серебряная пыль. Оркестр воздвигает стену оглушительных звуков. Плотные, явственно осязаемые аккорды марша «Вперед, Легион» можно потрогать руками. Но руки закаменели по швам. И вот Генерал врезается в шеренгу героев. Пена аксельбантов пополам с золотыми пуговицами по инерции накатывает следом и захлестывает его с головой.

Белоснежные шпалеры парадного строя команды «Европы», выстроенной напротив нас, смягчают огромность главной палубы. Каменные лица флотских офицеров с застывшими глазами. Я с трудом сдерживаю улыбку — ряды одинаковых коротышек смотрятся комично. Белые мыши с начищенными шкурками.

Строевой подготовке морячков явно завидует командир легионного парадного расчета. Оказывается, есть и такое подразделение. Ноги легионеров, печатающих шаг, гнутся в коленях в обратную сторону. Ботинки из черного полированного стекла вот-вот нанесут палубе авианосца непоправимый ущерб — немецкий парадный шаг. На стволы винтовок невозможно смотреть — они излучают ослепительный свет. Штыки пускают зайчики в глаза конкурентов. Парадный расчет совершает немыслимые по синхронности маневры. Коробка расходится прямыми лучами. От лучей откалываются безукоризненные одинаковые фигуры. Останавливаясь, они делают поворот. Щелчки их каблуков не может заглушить даже оркестр. Они исполняют танец с оружием. Я бы назвал их действия эквилибристикой — так быстро мелькают начищенные стволы. Флотские офицеры синеют от зависти. Мы наливаемся гордостью — знай наших. Линейные охватывают наш строй разомкнутой коробкой. Это символично — теперь мы свои в окружении своих.