Штольманна. Отпускъ (СИ)

  Витя посмотрел на своего друга с искренней благодарностью, он знал, что сыну Якова Платоновича маменька нипочём не откажет, уж очень сильно она уважала господина Штольмана. Как, впрочем, и сам Михаил Иванович, и Антон Андреевич Коробейников и даже Николай Васильевич Трегубов, чьего громкого резкого голоса Витя слегка побаивался. Получив разрешение у мамы Виктора, а также выслушав неизбежное напоминание о правилах приличия: не шуметь, взрослым не докучать, сильно не пачкаться, штаны не драть, по деревьям и заборам не ползать, далеко от дома Мироновых не уходить и вернуться до ужина, мальчики восторженно выбросили всё услышанное из головы и предались заманчивым летним забавам. Катюшка во всех играх принимала участие и даже требовала, чтобы мальчишки ей не поддавались. И Гриша, и Витя клятвенно заверяли девочку, что у них и в мыслях не было ей уступать, она сама молодец, Катя недоверчиво хмыкала и тут же расплывалась в такой счастливой улыбке, что и в новой забаве непременно оказывалась победительницей. Мальчики просто не могли допустить, чтобы их маленькая принцесса чем-либо огорчилась, ведь они её верные рыцари! Когда вышедшая на крыльцо Прасковья позвала детей ужинать, Витя понял, что пора домой, а взглянув на покрытые пылью штаны и подранную на локте рубашку (зацепился о сухую ветку, демонстрируя собственную ловкость на качелях) и вовсе огорчился. Из всех маменькиных наставлений он не нарушил лишь одного: не докучал, по крайней мере очень на это надеялся, взрослым. Мария Тимофеевна со свойственной ей решимостью велела Марине умыть, переодеть и накормить Виктора, игнорируя его робкие возражения, после чего сама отвела мальчика домой, где два часа провела в приятной беседе с госпожой Ульяшиной, с удовольствием обсуждая превратности службы, лишающей законного отдыха дорогих людей.

  ***

  Утренние поезда, прибывающие на небольшие станции, непременно встречает наполненная птичьим щебетом тишина, напоённая одуряющим запахом трав и разбавляемая смачными зевками станционных смотрителей и носильщиков, коротавших ночь за игрой в карты или неспешными разговорами о житье-бытье. Пассажиров по утрам мало, чаще всего это те, кого принудили отправиться в путь дела служебные, семейные пары предпочитают приезжать на дневных поездах, а влюблённые выбирают вечерние, тяготея к прогулкам под луной и длительным прощаниям на радость всех комаров в округе.

  Пара, вышедшая из вагона на тихой и сонной станции Затонска интереса не вызвала, да и то сказать на целебные воды, почитай, каждый день пребывают в отчаянной попытке догнать уходящую молодость или вернуть порушенной распутной столичной жизнью здоровье. Впрочем, приехавшие и не стремились привлечь к себе внимания. Высокий широкоплечий мужчина благородной, но всё ж таки не военной выправки, окликнул носильщика и приказал тому кликнуть извозчика и отнести в пролётку вещи, пару шляпных картонок да два сундука. Затянутая в модное светлое летнее платье дама и вовсе оглядывалась по сторонам, целиком и полностью поручившись заботам своего кавалера. Что-то знакомое в чертах приехавших помстилось извозчику Еремею, но лезть с вопросами он не любил, а потому насупился и запыхтел, соображая, где мог видеть эту пару. А может, показалось? Мужчина оглянулся через плечо, на восторженную словно маленькая девочка на прогулке, даму, осматривающегося с какой-то странной полуулыбкой кавалера и озадаченно поскрёб затылок. Пёс их, этих приезжих, разберёт, каждый второй знакомым блазнится.