ШтольмАнна. Проказы Купидона (СИ)

- Что-то мне подсказывает, милейшая, что наша Анхен и так не сильно печалится, - Иван Афанасьевич кивком головы указал на Анну, что-то оживлённо рассказывающую супругу. – В компании Вашего сына она забывает обо всём.

- Ну-ка, ну-ка, - бабушка наклонилась пониже, оттопыривая ухо, - о чём это они толковать изволят?

Призрачные родственники почтительно притихли, давая возможность пожилой даме услышать эмоциональный рассказ внучке о чудодейном зелье, добросердечной няньке, давшей его попробовать, и ведьме Василисе, сей напиток изготовившей.

- Вот дурёхи, - сплюнула презрительно Катерина, - напились непонятно чего, а потом удивляются: чего это у них живот прихватило?! Они бы ещё тины болотной наелись да водицей из лужи запили!

- На что только не пойдут девицы ради собственной привлекательности, - Иван Афанасьевич вздохнул мечтательно, - вот, помню, в пору моей молодости барышни целую лотерейку по искушениям на себя разыграли, дабы поклонников тайных обнаружить.

- А тебя, друг милый, чуть на каторгу как душегуба не отправили, - строго осадила бабушка, но Ивану Афанасьевичу и при жизни укоры вреда да беспокойства мало приносили.

- Так ить не отправили же.

- Надо было, - проворчала бабушка, но далее спор продолжать не стала, потому как Анна Викторовна убедила-таки своего супруга, что отправится к Василисе вместе с ним…

Яков Платонович, уступив жене, лишь вздохнул, понимая, что или он возьмёт непоседу Аннушку с собой, или она пойдёт одна. Вариант “послушается мужа и вернётся в управление (в идеале, домой)” даже не рассматривался как несущественный. И ведь даже запирать её, егозу, бесполезно, с Анны Викторовны станется и окном выскочить, в Затонском полицейском управлении она однажды так и сделала…

- Анна, - Яков строго и требовательно посмотрел жене в глаза, - пообещай, что будешь очень осторожна.

- Обещаю, - с готовностью отозвалась Аннушка, и господин Штольман опять вспомнил страдальческую гримаску Марии Тимофеевны и полное сдержанного недовольства: «свежо предание».

***

Василиса, вопреки страшным сказкам про ведьм и мрачной знахарки из Затонска, оказалась женщиной статной и не лишённой привлекательности. Толстая русая коса короной лежала на голове, глаза зеленью могли поспорить с весенней листвой. Посетителям она не удивилась, поздоровалась приветливо, в дом пригласила, за стол усадила и лишь после этого грудным голосом произнесла:

- Зачем пришли не спрашиваю, и так знаю.

- Готовы признаться в отравлениях? – резко спросил Штольман.

- Господь с Вами, Яков Платонович, - укоризненно покачала головой Василиса, - никаких отравлений и в помине не было. Я, к Вашему сведению, предотвратила преступление.

Яков выразительно приподнял бровь, усмехнулся:

- Вот как?

- Истинно так. Пришла ко мне дама одна, просила два снадобья: одно, чтобы молодца приворожить, а другое – чтобы девицу-соперницу изуродовать.

- И что же за дама такая к Вам приходила?

Василиса белозубо улыбнулась, пальцем погрозила:

- Не пытайте, господин следователь, я при всём к Вам уважении всё равно не скажу, потому как, во-первых, сие не моя тайна, а во-вторых, она всё одно по заслугам уже получила.

Штольман опять усмехнулся:

- И что же с ней произошло?

- Губить невинных людей я, ясное дело, не стала, для соперницы вручила отвар успокоительный, а для доброго молодца сварила декокт, силы придающий, военному он как раз будет. Для самой же барышни, лихо задумавшей, слабительного приготовила под видом настоя, прелесть в глазах мужчин увеличивающего. Кто же знал, что старая нянька своим прежним воспитанницам сие зелье предложит, да ещё две девицины подруженьки украдкой к пузырёчку приложатся!

Василиса сердито фыркнула, головой качнула досадливо.

Штольман голову опустил, улыбку скрывая, Анна Викторовна тихонечко хихикнула, не сдержавшись.

- И как долго Ваш отвар будет действовать?

Василиса подумала, перебрала пальцы, ответила медленно, ещё раз всё просчитывая:

- Да к вечеру уже лучше станет, не беспокойтесь. Так мне что, под арест собираться али как?

Яков Платонович посмотрел в умоляющие глаза жены, вспомнил, как сам чуть не погиб от приворота, вспомнил утопившуюся от несчастной любви, изуродованную соперницей девушку и коротко бросил:

- Больше подобных прецедентов чтобы не было. Честь имею.

- Благодарствую, Яков Платонович, - в пояс поклонилась следователю ведьма и окликнула выходящую Анну. – Барыня, постойте.

- Что? – обернулась Аннушка.

Василиса вытащила из кармана серого холщового передника остро блеснувшую на свету серебряную снежинку на простом кожаном шнурке:

- Вот, передайте Платону Платоновичу, лихо над ним кружит, сей амулет беду отведёт. И не спрашивайте ни о чём, - поспешно добавила ведьма, заметив, что Анна Викторовна готова разразиться многими вопросами, - всё, что знала, сказала. Пусть родственники призрачные станут Вам с мужей заступой и обороной. Прощайте.