ШтольмАнна. Проказы Купидона (СИ)

- И что же? – Аннушка настороженно прислушалась, но шума не было, значит, или встреча Якова Платоновича с Николаем Шумским проходит вполне мирно, или господин следователь уже пристукнул своего бывшего соперника с полного благословения хозяина дома.

- Так вот, встретили мы, стало быть, Егоровну, и она, - Капочка опять покраснела и отчаянным рывком оторвала-таки манжет, посмотрела на него недоумённо и отбросила в сторону, - она нам зелья дала.

- Какого зелья? – удивилась Анна Викторовна.

Барышня воззрилась на гостью, искренне дивясь её недогадливости (а ещё духовидица!):

- Дак знамо дело, какого. Чародейного, чтобы все кавалеры прямо голову теряли от нашей привлекательности. Правда, много мы не пили, так, по глоточку всего, Егоровна же сие снадобье для Ульяны брала, та в гусара влюбилась, а он на неё даже не смотрит.

- А сразу после этого зелья вам и стало дурно, верно? – Аннушка прикусила губку, чтобы не расхохотаться.

- Ну, не сразу, - протянула Капочка, - мы ещё до книжного ряда дойти успели, а потом живот как скрутило, я аж света белого не взвидела.

…- Аннушка, душа моя, напомни, как там Платон Платонович говорит, когда с сестрицей своей ненаглядной поцапается: «Баба дура не потому, что баба, а потому, что дура»? – ядовито вопросила тётка Катерина, материализуясь прямо напротив Капитолины и сладострастно посматривая на её косу.

- Лиза - не дура, - возмущённо прошипела Анна.

- Лиза – нет, - Катерина щёлкнула ничего не подозревающую Капитолину по носу, - а эти матрёшки – самые настоящие дурынды. Напились невесть какой дряни, а потом удивляются, что у них животы скрутило. Господи, родятся же на свет такие курицы - ни во щи, ни в пироги, ни пера в подушку!

- Тётушка! – тщетно попыталась воззвать Анна Викторовна к совести, коя ещё в младенчестве Катерины благополучно скончалась, если вообще, когда на свете была.

- Ты бы лучше к Якову спускалась да вместе с ним к няньке шла, - невозмутимо заметила призрачная родственница, - а то и сразу к знахарке, которая такие чудные слабительные декокты варит. Кстати, можешь и для себя пару пузырёчков прихватить.

- А мне-то это зачем?

- Ну, - Катерина выразительно закатила глаза, - мало ли. Сопернице какой презентовать, али упрямцу, не желающему в злодеянии каяться…

Анна фыркнула, с трудом сдерживая смех уточнила, знает ли она, где нянька Егоровна брала чудодейное зелье, и поспешно выскочила из комнаты. В коридоре не вытерпела - рассмеялась, вызвав серебристым своим смехом лёгкую гримаску боли на лице Николая Шумского и лучистую улыбку у Якова Платоновича.

========== Дело № 1.4 ==========

Планида никогда не была особо милостива к Николаю Шумскому.

Рано потеряв родителей, юноша в полной мере познал горькую долю сиротства, добро, родственница престарелая пропасть не дала, помогала, чем могла. Только вот нрав у сей особы в силу ли возраста и идущих с ним об руку хворостей, или же издержек воспитания, либо ещё каких причин, господину Шумскому неведомых, был отнюдь не ангельским. С годами почтенная дама стала утверждать, что родственники терпят её исключительно из-за денег, что никому она, старуха, не нужна, и все только и считают дни до того момента, как она умрёт. Стоит ли удивляться тому, что Николай старался лишний раз в Затонск не приезжать, во избежание, так сказать.

Служба армейская давалась господину Шумскому хорошо, он даже дерзнул поверить, что злой рок отвернулся от него, выбрав другую жертву, но тут пришло горестное послание от престарелой родственницы с просьбой приехать в Затонск. Мол, совсем стара стала, скоро помру, не откажи, милый друг Коленька, в последней просьбе умирающей, дай на себя хоть един раз ещё взглянуть. Николай приехал, даже не предполагая, сколь много открытий чудных ждёт его в провинциальном и, как ранее казалось, тихом городке.

Во-первых, помирающая родственница на досуге тешила себя тем, что сталкивала лбами Шумского со своим племянником, неудивительно, что последний в конце концов не выдержал и дошёл до самой что ни на есть крайности. Это же надо было такое удумать: отравителя куафёра нанять! И следователь тоже хорош, пообещал душегуба не трогать в обмен на противоядие для Анны Викторовны. Хотя, об этом чуть позже.

Во-вторых, дочка соседей - Анна Викторовна Миронова - за то время, что Николай её не видел, чудо как похорошела, превратившись из озорной и чудаковатой девчонки в обворожительную барышню, не только пригожую, но ещё и добросердечную. Она прониклась к господину Шумскому состраданием, кое Николенька принял за симпатию, сердечное влечение. Да, право слово, кто бы мог подумать, что солнечной Аннушке сможет понравиться суровый и надменный, прибывший из Петербурга, сосланный, если точнее, следователь!