ШтольмАнна. Проказы Купидона (СИ)

Яков честно попытался проникнуться раскаянием, но при мысли о том, что у них с Аннушкой будет сын или дочка, крохотный голубоглазый комочек счастья, на губах следователя расцвета лучезарная улыбка.

- О, нет, - простонал Платон Платонович, хватаясь за голову, - ещё один разумный человек превращается прямо на глазах в фанатика семейного очага. Теперь с тобой и не поговорить ни о чём, кроме как пелёнок, режущихся зубиков и молочных кашек.

- Не переживай, тема для беседы у меня всегда найдётся, - жёстко усмехнулся Штольман, скрываясь за привычной маской невозмутимого следователя. – Слышал о покушениях на девиц?

- А то, только я никак в толк взять не могу, кому сие надобно. Все барышни, как на подбор… - Платон развёл руками, - не в укор им будь сказано, обычные. Миловидны, но не более, богаты, но не настолько, чтобы стать серьёзными конкурентками, длина их родословных тоже не уходит в глубину веков, у многих деды-прадеды небольшие лавчонки держали или адвокатской практикой занимались.

- Дочери адвокатов - обворожительные особы, - отозвался Яков Платонович, чьи мысли были целиком и полностью посвящены одной голубоглазой даме, чей папенька весьма успешно занимался адвокатской практикой, добро что с зятем по службе старался не пересекаться.

- Уверяю тебя, Анна Викторовна - исключение из общего пресного фона восторженных девиц, - фыркнул Платон. – Второй такой девушки не найти.

- Второй такой не найти, - эхом откликнулся Штольман и усилием воли заставил себя вернуться к делам служебным. – Нужно поговорить с пострадавшими барышнями.

- Следователю они ничего не скажут.

Яков Платонович поднял на брата серо-зеленые, словно туман над Невой, глаза, чуть дёрнул бровью:

- Я с ними беседовать и не собирался, предоставлю это тебе.

- Помилосердствуй, - Платон Платонович молитвенно сложил ладони, - я же отупею от их щебетания и озверею, отбиваясь от них.

- А ты не отбивайся – деланно-сочувственным тоном посоветовал следователь, прикусывая губу, чтобы не улыбнуться.

- У меня здоровья не хватит всех осчастливить, - огрызнулся Платон, - и стреляться с их родственниками тоже никакого желания нет. Я, знаешь ли, не мечтаю изучить красоты Сибири. Анну Викторовну нужно попросить с ними побеседовать, барышня барышню всегда поймёт.

Яков Платонович нахмурился, ответил резко:

- Это исключено.

- Почему? – искренне удивился Платон.

- Это слишком опасно, - сухо ответил следователь, гоня прочь воспоминания о коварном куафёре из Затонска, чуть не отправившем Анну Викторовну в мир духов.

Платон Платонович кашлянул, не зная как сказать брату, что его супруга, вопреки настоянию доктора, собиралась после приёма не домой, а в полицейское управление. И если бы не случайная встреча с очаровательной Юлией Романовной, пригласившей госпожу Штольман в кондитерскую, пришёл бы Платон к братцу вместе с Анной Викторовной.

Словно услышав, что разговор зашёл о ней, в кабинет впорхнула сияющая, точно весеннее солнышко, Анна.

- Доброе утро, - прощебетала она, озаряя всё вокруг широкой улыбкой.

- Я думал, после врача ты пойдёшь домой, - Яков подошёл к супруге, помогая ей снять модное пальто.

Анна Викторовна удивлённо посмотрела на мужа:

- Зачем? Я прекрасно себя чувствую. И кстати, Юленька мне сказала, что недуг, охвативший сразу нескольких девиц в нашем городе – это отравление. Я думаю, мне стоит побеседовать с…

- Нет, - поспешно, а оттого особенно резко выпалил Штольман. – Ты этим делом заниматься не будешь, это слишком опасно.

Голубые, словно майское небо глаза Аннушки укоризненно посмотрели на мужа, губки обиженно дрогнули:

- Но Яков…

- Довольно, Анна Викторовна, я не намерен устраивать дискуссии по данному вопросу, - Яков Платонович нахмурился, словно ледяной бронёй покрылся.

- Хорошо, Яков Платонович, как скажете, - великосветским тоном ответствовала Анна и кротко опустила глаза, дабы муж не приметил озорных огоньков. Отступать госпожа Штольман была не намерена, но любимому супругу совсем не обязательно об этом знать.

Только вот Яков покладистостью Аннушки не обманулся, слишком часто ему приходилось сталкиваться с её излишней, с точки зрения безопасности, инициативностью. Следователь вздохнул, проклиная в который уже раз отсутствие у себя дара оратора, способного, если сие будет надобно, и течение реки вспять повернуть.

- Аня…

- Яша? – с готовностью откликнулась Анна Викторовна, преданно глядя мужу в лицо.

- Это может быть опасно…

- Для тебя тоже, - охотно поддержала Аннушка.

- Я не хочу тобой рисковать…

- А я тобой, - Анна Викторовна нежно провела прохладной ладошкой по щеке мужа, - я люблю тебя.

Крепость ещё не пала, но уже основательно пошатнулась, оборона дала глубокую трещину.