ШтольмАнна. Проказы Купидона (СИ)

Яков Платонович вспомнил свою матушку и то, как она ловко справлялась с пятью сыновьями и одной весьма характерной дочуркой. Ангелочками во плоти дети не были, озорничали как и многие другие. Но при этом всегда твёрдо помнили: гнев папеньки подобен молнии небесной, если сразу не настиг, жить можно, а вот коли матушка осерчает – беда. Сидеть тогда в библиотеке за перепиской Абеляра и Элоизы или на детском бале с девчонками скучать. Или же целую неделю не иметь возможности сопровождать папеньку во время его вечерних прогулок, на коих он охотно рассказывал о великих сыщиках и запутанных делах прошлого. А всего страшнее слёзы, на любимых глазах выступавшие, голос нежный, от обиды дрожащий, руки, устало на колени уроненные.

Штольман тряхнул головой, закрывая воспоминания детства в тайный уголок сердца и сосредоточился на купце. Ерофей Петрович, к счастью, тоже от материй высоких на дела земные перешёл:

- Прошу прощения, я немного отвлёкся. Так вот, женихов для своих барышень я присмотрел весьма достойных, сговорился с ними, на небольшой семейный вечер, специально для знакомства и организованный, пригласил, и что? – Белозеров возмущённо взмахнул руками. – Их отравили!

- Женихов?

- Если бы! Барышень моих. Ума не приложу, как душегуб ухитрился, но все три лежат с грелками на животе, кряхтят и стонут, и если и выходят куда, то только, пардон, до уборной и обратно. Доктор Всеволод Аристархович говорит, что сие есть отравление каким-то там корнем.

- Василисковым, - отозвался Штольман, устремляя взгляд на серую папку, пухлую от бумаг. – Уж не знаю, облегчу ли я вам горе или увеличу негодование, но Ваши барышни - далеко не единственные пострадавшие.

Купец удивлённо моргнул, недоверчиво глядя на следователя:

- Как это, простите?

- А вот так, - чуть развёл руками Яков Платонович, - по городу словно эпидемия прокатилась, несколько девиц слегли.

- Так надо же что-то делать, - заволновался Ерофей Петрович, - а если душегуб, с девками натешившись, на мужчин перейдёт? Я человек деловой, мне времени в хворостях терять недосуг!

- Ищем, - коротко ответил Штольман и выразительно приподнялся, мол, очень любезно с Вашей стороны было зайти, а теперь топайте себе подобру-поздоров пока Вам ускорения не придали.

========== Дело № 1.2 ==========

Выпроводив посетителя, Яков Платонович устало потёр лицо, а потом громко крикнул:

- Дубов!

- Я здесь, Ваше высокоблагородие, - городовой вошёл так поспешно, словно специально под дверью стоял, дожидаясь, когда его позовут.

- Платон Платонович не приходил?

Городовой расплылся в улыбке:

- Прибыл, внизу дожидаются. Я хотел было сразу сообщить, да у Вас посетитель был. Прикажете позвать?

- Непременно, - Штольман открыл папку, в очередной раз перечитывая уже известные сведения о странных отравлениях.

Дверь широко распахнулась, по полу зазвякали шпоры, с коими Платон Платонович расставался лишь отправляясь ко сну.

- Дверь прикрой, - Яков выразительно покосился на брата, никогда не заморачивающегося мелочами вроде открытой двери или косо поставленного кресла.

- Братец боится сквозняков? – белозубо усмехнулся Платон Платонович, бросаясь в кресло для посетителей.

- Не хочу, чтобы нашу беседу слышало всё отделение.

- О, мы будем секретничать, - проказливо улыбнулся Штольман-младший всё-таки выполняя просьбу брата. – И о чём же? Хотя нет, постой, не говори, - небольшая с длинными тонкими пальцами ладонь предостерегающе взметнулась вверх, - тему нашей беседы и я сам угадаю, сие весьма просто. В первую очередь мы обсудим здоровье несравненной Анны Викторовны и наш с ней визит к врачу. Кстати, братец, мог бы и сам свою очаровательную супругу сопроводить, я, знаешь ли, никогда не мечтал узнать, о чём общаются дамы в ожидании приёма.

Яков досадливо поджал губы. Видит Бог, он самолично собирался отвести Аннушку к доктору, но дела служебные самым дерзновенным образом вторглись и смешали его планы, точно игривый котёнок оставленную на столе колоду карт. Платон Платонович заметил, как потяжелел взгляд брата и поспешил его успокоить:

- Поводов для волнений нет ни малейших, успокойся.

- Анна по утрам себя плохо чувствовала, - Штольман поднялся из-за стола, спрятал руки в карманы, скрывая беспокойство.

- В её положении это нормально.

- В её положении? – насторожился Яков Платонович.

- Господи, Яков, вот только не надо делать вид, что ты не понимаешь, о чём я, - не выдержал Платон, - я себя уже отцом-проповедником в этой теме чувствую! Ты - пятый, юбилейный, кому я сообщаю, что его супруга в деликатном положении, - Платон Платонович быстро пересчитал по пальцам, - ну да, четыре брата, плюс сестрицы ненаглядной муж, пятеро и выходит. Слава Богу, больше у меня родственников нет, а посему никому более нести благую весть не придётся. И вообще, вы, мужья любящие, могли бы и сами со своими жёнами к врачам таскаться, не сваливать на брата сию ответственную миссию.