ШтольмАнна. Проказы Купидона (СИ)

========== Дело №2.2 ==========

Как мечтает провести вечер мужчина, счастливый в браке? Правильно, в компании своей обожаемой супруги, да чтобы непременно чуть слышно потрескивал огонь в камине, чтобы блестящий, бросающий блики в разные стороны самовар пыхтел на столе, а к нему разноцветной стайкой, словно утята к матери, жались пузатые чашечки. Чтобы на полу весело гонял свёрнутый шариком конфетный фантик котёнок, чтобы все хлопоты суетного дня отошли в сторону, отдав вечеру самые благостные, пропитанные умилением и спокойствием часы.

Только вот не зря мудрые люди говорят, что самый верный способ рассмешить небеса – это рассказать им о своих планах. Яков Платонович с Анной Викторовной только-только после неспешного ужина расположились в гостиной за шахматной доской (в среде заядлых шахматистов Аннушка быстро приохотилась к этой изысканной забаве), как дверь распахнулась на всю ширину, звучно грохнув о стену. На пороге появился бледный и запыхавшийся, словно на нём дюжина ведьм каталась, не меньше, Платон Платонович, который, даже не сбросив верхнюю одежду, плюхнулся в кресло и выпалил:

- Яков, тебе нужно срочно ехать со мной, только, умоляю, не спрашивай ничего, дело не терпит отлагательств!

Бровь Якова Платоновича выразительно приподнялась, в серых глазах сверкнула сталь, в голосе чуть слышно громыхнули раскаты надвигающейся грозы:

- И вот что ты… - Яков покосился на насторожившуюся Анну, готовую в любой момент сорваться с места и броситься на поиски неизведанного, и благоразумно решил все вопросы отложить. Да и головомойку лучше устраивать вдали от сострадательной супруги, вмешательство коей сведёт на нет весь воспитательный эффект планируемой выволочки.

- Хорошо, едем.

- Я с вами! – мячиком подскочила Анна, но мужчины были единодушны:

- Нет!

- Анна Викторовна, поверьте мне, зрелище не для Вашего нежного сердца, - выпалил Платон, и Яков окончательно простился с тихим семейным вечером.

- Анна, это может быть небезопасно, - попытался урезонить супругу господин Штольман, но с тем же успехом можно было заклинать огонь утихнуть и ничего не разрушать.

- В вашей компании я ничего не боюсь, - решительно произнесла Анна Викторовна и тут же умильно заглянула в глаза мужу, прекрасно зная всю безотказность данного способа, - кроме того, я тоже волнуюсь за тебя. И, честное слово, ни во что вмешиваться не стану, просто побуду рядом. Можно? Пожа-а-алуйста.

Яков глубоко вздохнул, собирая в кулак остатки самообладания и решительно произнёс, словно точку поставил:

- Нет.

Анна горестно хлюпнула носиком, но господин следователь остался непреклонен. Каблуками щёлкнул, повернулся крутенько, мало искры из-под каблука не прыснули, и вышел, коротко кивнув Платону Платоновичу, чтобы следовал за ним.

Анна Викторовна с досадой кулачком по столику ударила, губку прикусила. Случись вся катавасия в Затонске, она не задумываясь отправилась бы следом, благо, там городок маленький, серьёзных происшествий наперечёт, да и городовые все знакомые, без разговоров пропустили бы, куда угодно, даже вопреки приказу Якова Платоновича. Петербург же город большой, тут мчаться невесть куда, да ещё и на ночь глядя рискованно, опять же толком неясно, что приключилось, Платон Платонович ничего не рассказал, а Яков, как назло, не спросил. Анна опять кулачком шлёпнула. Экая досада, право слово!

…- Коли муж любимый ничего не говорит, родственников можно спросить, - тётка Катерина эффектно появилась из воздуха прямо напротив Аннушки, упёрла ручки в бока, глянула насмешливо.

- Тётушка, - Анна Викторовна готова была расцеловать свою родственницу, - что случилось?!

Взгляд Катерины омрачился, меж бровей залегла резкая складка, коей при жизни все домочадцы пуще огня страшились:

- Душегубство, милая, безжалостное и циничное.

- Катерина, может, не стоит волновать девочку? – неодобрительно спросила бабушка, укоризненно качая головой.

- Я уже взрослая! – возмутилась Анна.

- Тебе волноваться вредно, - отрезала бабуля.

Катерина покачалась с пятки на носок, лоб поморщила, а потом насмешливо на племянницу взглянула и рукой махнула:

- Да ладно, чего уж там… Всё равно узнает, рано или поздно…

Анна Викторовна с готовностью закивала, всем своим видом демонстрируя непреклонную решимость докопаться до самой сути. Матушка в таких случаях страдальчески морщилась и утверждала, что Анна – невозможный ребёнок, отец чуть приметно улыбался, а дядюшка неизменно взгляд отводил, а потом обязательно к племяннице в комнату наведывался, дабы узнать, что она опять затевает.

…Катерина наморщила нос, глядя на племянницу как на ползущего мимо таракана: мол, сразу пришлёпнуть или не трогать, чтобы потом пол не отчищать, головой покачала. Анна молитвенно сложила ручки, умоляюще глядя на призрачных родственников, без помощи которых ей, хоть плачь, было не справиться.

- Только, чур, потом не жаловаться и шибко не скорбеть, а то твой муж нас точно пеплом по ветру развеет, даром, что в духов верит с большо-о-ой натяжкой, - строго потребовала бабушка. – Давай, Катерина, показывай.