ШтольмАнна. Проказы Купидона (СИ)

- Значит Вы и есть та самая медиум, - проскрипел старец, бесцеремонно разглядывая Анну Викторовну, - и зачем пожаловали? Привет от Васьки передать? Так мы в её приветах не нуждаемся, так ей и скажите: как сбежала она к своему вояке, так и не стало у нас дочери. Распустёха бесстыжая, даже помереть тихо не могла, такую кашу заварила!

Анна вспыхнула, вскинулась, готовая броситься на защиту несчастной девушки, но тётка Катерина положила ей на плечо ледяную ладонь и прошипела в самое ухо:

- Молчи, станешь спорить, ничего не узнаешь.

- Это же надо было такое учудить: отравиться сразу после венчания! Дура, ой, дура, нет, зря я всё-таки её маленькую не пришиб, ещё когда узнал, что папаша её беспутый… - старик так стремительно замолчал, что даже зубы клацнули, точно замок, запирающий семейные тайны. – Шли бы Вы, барышня, по своим делам, нечего Вам тут делать.

========== Дело №2.5 ==========

Спорить Анна не стала, холодно простилась и покинула негостеприимный дом. Ей было над чем подумать и что рассказать Якову, а значит визит к Василисиным родственникам прошёл не зря. А всё-таки до чего же неприятные люди! Анна Викторовна поморщилась, пальто поправила (ветер крепчал всё сильнее, неприятно холодя лицо, теребя подол и проникая в рукава) и направилась в полицейское управление. Совсем как раньше, в Затонске, когда Аннушка прибегала к Якову Платоновичу в любое время, один раз застав сурового следователя даже дремлющим в кабинете. Яков лишь совсем недавно признался, что ждал визитов Анны, потому и засиживался допоздна, всенепременно выпроваживая верного Антона Андреевича, который никак не мог понять, почему его начальник не спешит домой после службы. Анна лучезарно улыбнулась, подставляя личико проглянувшему из-за туч солнышку. Вот уж, право слово, погода Петербурга, то дождь зарядит, то ветер ледяной подует, а через мгновение уже солнышко вовсю засияет. И всё это, между прочим, в один месяц, да что там, день единый произойти может, причём февральский, сиречь зимний. Пётр Иванович, помнится, всегда шутил, что в столице все времена года перемешаны, в единый ком сбиты, только календарь и подскажет, лето сейчас, зима или весна. Аннушка опять подставила личико солнцу, наслаждаясь его совсем уже весенним теплом. Вот и зиме конец скоро… Анна споткнулась и замерла, точно громом поражённая. Как она могла забыть, как?!

- Ты чего? – соткавшаяся прямо из воздуха бабушка коснулась прохладной ладонью лба внучки. – Заболела что ли? Али, хе-хе, привидение увидела? Так это для тебя не редкость.

- Не смешно, - отмахнулась Анна Викторовна от заботливой родственницы, - у Яши скоро именины!

- А ты что, только сейчас об этом вспомнила? – тётка Катерина, чью ядовитость ещё при жизни сравнивали с воспетым Александром Сергеевичем Пушкиным анчаром, ехидно хмыкнула и поцокала языком. – Ай-яй-яй, душечка, как же ты могла!

- Не переживайте, Анна Викторовна, Яков и сам, наверное, забыл, - Платон Карлович ободряюще улыбнулся.

- Немудрено, уж который год не отмечает, - вздохнула Марта Васильевна и виновато отвела взгляд.

Платон Карлович обнял жену, прижал к груди, поцеловал в висок, шепнул нежно:

- Раньше не отмечал, а теперь всенепременно станет.

- Ох уж мне эти, право слово, нежности супружеские, - поморщился Иван Афанасьевич, коий и при жизни-то считал супружество весьма обременительным и долго избегал цепей Гименея.

- Помолчи, - прицыкнула бабушка, - без нежности никуда, она душе стареть не даёт, а сердцу сохнуть. А ты, Анна, не беспокойся, Якову Платоновичу не до именин пока, к нему от Горчакова человек послан, по спешному делу.

- А что случилось? – насторожилась Аннушка, вспомнив объявление о венчании единственной дочери князя в утренней газете.

- Да то самое, - помрачнел Платон Карлович, а Марта Васильевна печально добавила, прижимаясь к мужу:

- Мария Витальевна вместе со своим супругом прямо на торжественном обеде скончалась.

- Отравили?! – всплеснула руками Аннушка, и шедшая мимо с большой корзиной старушка испуганно шарахнулась в сторону, торопливо и мелко крестясь. – Как Василису с Олегом?

Призраки кивнули, медленно растворяясь в ярких лучах солнца. Анна Викторовна поправила шляпку и быстро направилась в полицейское управление, надеясь успеть до того, как Яков Платонович уедет.

Аннушке повезло, она перехватила супруга уже на выходе.

- Яков… - выдохнула Анна, но Штольман лишь коротко кивнул в сторону пролётки:

- Расскажешь по дороге, мы едем к князю Горчакову.

- Его дочь была отравлена прямо на праздничном обеде вместе с супругом, - вздохнула Аннушка.

Штольман пристально посмотрел на жену, коротко усмехнулся, головой покачал:

- Ох уж эти Ваши частные расследования, Анна Викторовна!

- Что делать, если полиция не справляется, - не осталась в долгу Анна и, махнув рукой на все правила приличия, поцеловала мужа в щёку. Тут же моментально смутилась, закраснелась, в пролётку вспорхнула, выбившийся завиток у виска затеребила:

- Мы… едем?

- Едем, - Яков Платонович едва ли не за шиворот вернул себя в рабочий настрой, становясь суровым следователем.