Штопальщица

– Дэвид, посмотри, я так давно никому не показывала. Это… это мой талисман, – добавила она, будто посвящая его в тайну своего успеха, и разложила сверкающие камни на столике, прямо перед ним.

– Я получила их в подарок после концерта, и не ношу. Иногда друзьям показываю, нравится? – Она примерила колье.

– Какая красота! Но ведь это миллионы, я уверен! – воскликнул Дэвид.

– Красота ценится высоко, не так ли? – Линда, повернулась к нему спиной. – Помоги!

Дэвид напряженно возится с застежкой. Получилось – и он, не удержавшись, поцеловал Линду. Сейчас она кажется ему божественно прекрасной. Он забыл обо всем.

Линда неповторима, это ожерелье – мистика! Он не владел собой, растворялся в обожании ее сути.

– Линда, милая Линда, я не могу без тебя! Прости меня, что я несвободен, но я… я всегда с тобой искренен! Всегда искренен, и когда говорил тебе о любви, поверь!

– Да, конечно, Дэвид, – ответила Линда, задумчиво проводя рукой по его волосам. – Но почему я должна тебе верить?

– У меня есть чудный дом в Джерси-сити. Я объясню как найти, дам тебе ключ. Когда прилетишь – сделай милость, приходи туда. Жди меня. Или я буду тебя ждать. Обещаю. Там никто нам не помешает, я…. В общем, я нарисую план, как найти. – На одном из листков, лежащих на столе он начертил схему с названиями улиц, обвел кружочком место, где расположен дом.

– Видишь, очень просто. Удобней всего от метро, идешь прямо, потом сворачиваешь налево и третий от угла – мой дом. Наш дом, любимая. До встречи.

Потрудился, но высвободил темный ключик со связки, передал ей. Глаза Линды сияли, Дэвид подумал, что от любви.

– И помоги мне снять брильянты, пожалуйста. – Медленно проговорила она. Будто нехотя. – Здесь такой сложный замок.

Дэвид расстегнул колье, осторожно вынул серьги из ее ушей. Она протянула ему коробочку, он сам положил туда драгоценности, щелкнул крышкой.

– Ты так аккуратен! – Линда не удержалась, отметила это вслух.

Чуть помедлив, Дэвид поднялся с кресла.

– Мне пора, но я буду тебя ждать. Мы превратим наш концерт в грандиозное событие. Ты великолепна!

Она стояла в дверях, провожая пристальным взглядом героя своего неудавшегося романа. Двери лифта сомкнулись.

«Он еще раз повторил, что мы замечательно сыграем вместе!» – подумала Линда устало.

Совсем позабыла о кофе! Как кстати, и чудесно – еще не остыл! Захлебываясь, быстрыми глотками опустошила чашку, потом вернулась к столу, схватила клочок бумаги, оставленный Дэвидом. Ровные старательные линии, как у отличника на экзамене по геометрии.

Странно. Мужчины всегда расчерчивают то, что женщины без труда объясняют словами.

IX

Бизнес-класс «Боинга» почти пуст. Тишина, нарушаемая только гулом мотора. Даже Мэрил угомонилась: они направляются в Нью Йорк, все в порядке. Мама и папа летят домой вместе.

Полина тихо уснула – суета со сборами ее всегда утомляла. Дэвид хорошо это знал, но за появление в Лондоне был ей несказанно благодарен. По сути дела, она спасла его от опрометчивых поступков. Хотя и не от всех. Зачем он дал Линде ключи от дома в Джерси-сити? Это невозможно объяснить. Линда притягивала каждый раз, когда он ее видел. Потом он вспоминал о ней лишь иногда – или не вспоминал вовсе. Письма – просто беспечность, озорная виртуальная шутка, энергетический заряд. Как и любая интрижка «в реале», Он вполне счастлив с Полиной, он дорожит дочерью, но ничего не может с собой поделать.

Женщины являлись непременным условием его существования. Эмоциональные штормы переплавлялись в творческие откровения. Глаза горели бесовским огнем, когда он увлекался – неважно, музыкой, которой дирижировал, или женщиной, вызвавшей его интерес. Чувства Дэвида не были безответными – музыка и женщины отвечали ему взаимностью.

Полгода назад он вот так же возвращался в Нью Йорк в полупустом самолете. Его соседка – известная критикесса из «Нью Йорк Таймс» Джулия Гранет, коротко стриженая шатенка тридцати пяти лет. Раньше он и не пытался с ней флиртовать, гордячка и стерва. Так, обычная учтивость Дэвида по отношению к привлекательной журналистке, известной феминистскими взглядами.

Полет предстоял долгий, они оживленно болтали. Ему показалось любопытным то, что она говорила – ее острые суждения об искусстве, тонкая наблюдательность.

– Вы умны, Джулия. Что, впрочем, только доказывает вашу профессиональную пригодность, – заметил он. Просто из вежливости, как ему думалось.

Но Джулия отреагировала совершенно неожиданно:

– Мужчины подбадривают женщину самыми примитивными способами, которые всего лишь доказательство мужского шовинизма. Интересно, вы стали бы говорить мужчине – журналисту из популярной газеты, что он умен? Это бы само собой разумелось. Было бы даже хамством так говорить, не так ли? А говоря с женщиной – чем бы ни занималась, – считается вполне приличным ее похвалить за то, что она не идиотка.