Штопальщица

Как похоже на него! Небось, истории рассказывал этой старухе. Он любит рассказывать. И про нее, Лили, рассказал – иначе, как бы тетка здесь оказалась? Лили это доконало, роды начались несколько раньше. Джимми не успел приехать, да она и не хотела его видеть. Единственное желание – родить поскорей, избавиться от тяжести, распирающей живот, потом она сделает укол, заветный порошок спрятан в надежном месте. И боль кончится, непереносимая боль во всем теле. Да не тело, душа у нее болит. А у Джимми души нету. И не было никогда, животное.

Роды прошли благополучно, девочку назвали Сильвией – имя для дочки она придумала давно. Вернулась домой – и незамедлительно вколола в вену героин. Потом объявился Джимми. Непролазная грязь в доме, вечно обдолбанная отрешенная Лили, орущая от голода Сильвия. Он приехал с деньгами, пытался даже наладить быт. Но и сам недолго выдержал правильный образ жизни. Оба не хотели жертвовать ничем – даже ради ребенка, у которого уже есть имя.

К Лили на какое-то время вернулось сознание, она вспомнила о мечтах юности. Она расстанется с Джимми, начнет сначала! А Сильвия поживет у родителей. Да, у нее получится!

Но она приехала вместе с Джимми. Почему? Ей казалось, так понятней – семья творческих людей, оба заняты и просят присмотреть за ребенком. Это единственное, что сбылось.

Она оставила Сильвию, Джозеф согласился, чтобы избавить девочку от кошмарной жизни с родителями-наркоманами. Но денег не дал – понимая, что Джимми способен истратить любую сумму, а подчинить безвольную Лили не составит труда.

Отец предложил Лили жить в Болдере – без Джимми, разумеется. В этом случае Джозеф согласен оплачивать содержание, лечение, оплату медицинской сиделки на время кризисных состояний Лили. Она отказалась, будучи твердо убежденной, что ее призвание – кинематограф. Уехала снова – и никогда больше не видела отца живым, появившись в родительском доме год спустя после его смерти.

Лили провела в Болдере три месяца, но девятилетняя Сильвия не слышала от нее колыбельных или сказок по вечерам. Когда становилось тихо – мать сидела, запершись в комнате. Потом гуляла в саду, занятая своими мыслями, занятая собой. Всегда только собой. Она уехала, через полгода появилась снова. И, проведя в доме три недели, окончательно исчезла из жизни Сильвии.

Кстати, обычно за два-три дня до отъезда Лили появлялся папаша Джимми, – щеголеватый и подтянутый, только припухлости под глазами и странно стекленеющий взгляд выдавали неправильный образ жизни. Взгляд его останавливался посреди разговора и даже короткое общение превращалось для Сильвии в пытку.

Фальшь – главное, что осталось в памяти.

Джимми с неизменными цветами для Анны и куклой для Сильвии. Неважно, что Сильвия давно не играла в куклы, она говорила «спасибо, папа». Откуда ему знать, чем она занималась! Он приезжал за Лили и очередной порцией денег, которые Анна выдавала в обмен на обещания начать новую жизнь и вылечить жену. Они уезжали вместе, и Сильвию поразила радость в глазах матери.

Лили смотрела на Джимми и светилась от счастья!

До сих пор Джоанна не может этого понять. Странности любви? Как хорошо, что ей удалось подавить этот наследственый вирус, вылечиться от желания любить. Джимми превратил жизнь матери в кошмар, загубил ее талант, превратил в психопатку, – а она продолжала ему верить и смотрела с любовью! Да что мать – впечатлительная и часто невменяемая! Бабушка Анна, строгая и высоконравственная, всегда сдержанная и прекрасно владеющая собой – после смерти мужа умудрилась по частям выдать Джимми почти все состояние деда Джозефа! Конечно, она пыталась помочь Лили – но действовала как загипнотизированная. Джимми пробуждал в ней сентиментальное желание жертвовать всем. Наверное, он обладал уникальным талантом парализовывать волю встречающихся на пути женщин.

Хорошо, что Джоанна это знает. Никто не смог парализовать ее мысли, подчинить полностью. Она не держит обиды на бабушку, так любившую дочь. И то, что деньги промотаны папашей Джимми – в конце концов, к лучшему. Все обернулось к лучшему. Она пробивалась сама, шаг за шагом.

Да, у нее нет детей. Но не потому, что, как везде пишут, она боится ответственности. Она боится потерять разум от безвыходной, иначе не скажешь, любви к собственным детям. И любишь их только потому, что они твои, зависимость и ничего более – так ей казалось.

К отцу она не испытывала никаких чувств. После смерти и похорон Лили он в Денвере больше не появлялся. Анна прокляла его, обвинив в смерти дочери. Джимми исчез – не безвозмездно, конечно. Отказ от претензий на регулярное общение с дочерью Анне тоже пришлось оплатить. Джимми остепенился, женился снова – на состоятельной вдове торговца недвижимостью.