Штопальщица

– Тереза, Николь – здесь? – раздался властный голос и у дверей появилась высокая представительная дама с огромной копной седых вьющихся волос. Дэрриэл Кахина работала в качестве исполнительного продюсера Шоу Джоанны Джойс уже почти тридцать лет. Сильвия, сменившая имя и постепенно превратившаяся в мега-звезду национального, а потом интернационального масштаба, никогда не забывала, кому обязана приглашением в Нью-Йорк. Давным-давно Дэрриэл взяла Сильвию под крыло – и Джоанна делала все, чтобы не показаться неблагодарной. Для этого не приходилось делать больших усилий или чем-то жертвовать, Дэрриэл просто незаменима. Она крепко держала в руках команду, организовывала аудиторию и присутствие участниц в студии, руководила производством и постпроизводством, при этом оставаясь верным другом Джоанны. А главное – они понимали друг друга и работали вместе, как пара чемпионов в синхронном плавании. Прекрасно зная реакции друг друга, умели нырнуть и вынырнуть, сохраняя победительное выражение на улыбающихся лицах. Энергичная красавица Дэрриэл до сих пор сохраняла статность, а главное – жесткость характера и отсутствие сентиментальности, благодаря чему коллектив работал, как хорошо отлаженная машина, что для телевидения большая редкость. Слишком много народу. Кто-то ошибся, расслабился, забыл о какой-то мелочи – и огромное колесо остановится. Чего допустить нельзя. Любыми средствами. Джоанна могла улыбаться, демократично общаться с подчиненными, завораживать участников шоу. Черновую работу делала Дэрриэл. И делала хорошо.

Две хихикающие девчушки прекратили перешептываться, встали навстречу продюсеру в серой длинной юбке. И нежная кофточка с рюшами по воротнику и рукавам – какая милая леди!

– Значит, вы помните. Когда заходит речь о молодых – вы встаете, покидаете места в зале и проходите к дивану. Садитесь. Отвечаете на вопросы коротко и ведете себя хорошо. Вопросы такие:

– С какого возраста вы употребляли наркотики?

– С четырнадцати лет, – тихо сказала одна из девчушек.

– А почему ты смущаешься, милая Николь? На записи будет больше народу вокруг, чем сейчас. И камеры, и свет. Может, ты передумала?

– Нет, не передумала, – тихо ответила та.

– Хорошо, продолжим. Как ты смогла остановиться и почему?

– Я перестала колоться, потому, что беременна.

– Продолжай, продолжай.

– К наркотикам меня приучил мой друг Барнет, он на год старше, учится в нашей школе. Я привела мою подругу Терезу. Мы все делали вместе, нам было весело, мы играли в секс втроем дома у Барнета, его родители часто уезжали. Потом выяснилось, что мы обе беременны.

– И что вы собираетесь теперь делать? – Спросила Дэрриэл озадаченно.

– Не знаю. С Терезой мама не разговаривает, мои родители договариваются об аборте, а мы хотим рожать. Школу мы все равно не ходим.

– Почему?

– Там над нами смеются. Барнет все рассказал мальчишкам.

– А что вы будете делать с детьми, когда они родятся? Вы представляете эту жизнь – нет образования и семьи, зато есть дети и один папа на двоих, – Дэрриэл смотрела на них с изумлением, но безо всякого сочувствия.

– Нет, не представляю, – ответила Тереза. – Мы об этом не думали. Мы думали, что у нас будут маленькие детки, как живые куколки. – Она говорила так простодушно и искренне, что всем в комнате стало не по себе.

– А ваши мамы знают, что вы здесь? – спросила, помолчав, Дэрриэл.

– Нет, мы просто пришли по объявлению. Вы же искали подростков, у которых проблемы с наркотиками. И тех, у кого ранний секс – тоже искали. И у кого дети без мужей.

Дэрриэл вдруг засмеялась, почти перебив ее.

– И вы решили объединить все сразу? Может, Тереза, ты так сильно хочешь стать знаменитостью на пять минут, что готова на все? И просто придумала эту историю. Это же в голове не укладывается – то, что ты рассказываешь. Как ты собираешься жить дальше?

– Я не знаю. Я об этом не думала. Только это все правда, – девчушка вдруг громко заревела.

Девушка, которая записывала имена вновь прибывающих участников, подошла к Дзрриэл и что-то прошептала на ухо. Они вместе вышли в коридор. Все присутствующие сидели в полной растерянности, совершенно не зная, как реагировать на то, что произошло. Лусинда достала носовой платок и вытерла нос плачущей Терезе. Села рядом, обняла девочек, успокаивая и чуть не рыдая от сочувствия и невозможности помочь.

Из коридора доносились удаляющиеся голоса – Дэрриэл отчитывала молодую сотрудницу, а та бормотала что-то едва различимое.

– Твоя обязанность – выяснять, кто приходит на запись, уточнять историю, – она скоро и гулко шагала, пригоршнями отлетали с губ острые камешки слов. – Почему не выяснила, кто они, не поговорила с ними?

– Они же по приглашению. А я не могу при всех спрашивать, мне неудобно, – оправдывалась та. – Девочки еще такие маленькие.