Штопальщица

– Но всегда ли можно прогнозировать, какое влияние окажут теории на судьбы конкретных людей? И помогают ли на практике открытия социальной психологии, не приносят ли они больше вреда, чем пользы? Однозначных ответов на эти вопросы нет. В студии – Карлотта Талман, обратившаяся за помощью, она невольно оказалась жертвой экспериментов, о которых нам рассказывает Кеннет Томпсон, автор нашумевшей книги.

Под аплодисменты аудитории – зрители любое перемещение по студии сопровождали чуть ли не овацией – Карлотта, ведомая старательно улыбающейся Денизой, вполне благополучно спустилась и заняла свое место на диване. Выглядела она бодро и уверенно. Поздоровалась с Кеннетом, с Джоанной, и сразу перешла к делу:

– Я – мать двоих детей. Муж от нас ушел, я воспитываю детей одна. Мы получаем небольшое пособие уже много месяцев. А до этого я семнадцать лет работала в огромном магазине, один из торговых гигантов, где продаются товары известных марок. Там на втором этаже – отдел дорогих ювелирных украшений, автор – знаменитый дизайнер, не хочу сейчас называть конкретно имена, бренды. Джоанна, это же не обязательно, правда?

– Карлотта, ты просто рассказывай свою историю. Мы хотим понять, что произошло, и помочь тебе. Иногда нашу программу смотрят те, кто ищет работников и такой опытный человек, как ты будет полезен.

– О, это правда, я работала прекрасно. Клиентов могу расположить, настроение им улучшить. С людьми я общаюсь радостно, поверьте. Но у нас в отделе стали происходить странные вещи. Хозяева обещали бонусы, поощрения за высокие показатели, и не выполняли обещаний, это вошло в систему. Люди у нас собрались опытные, работой дорожили, но многие стали говорить, что хотят уйти. Делились друг с другом, перешептывались, недовольство росло. А к моему мнению прислушивались многие. Я начала, как советует автор книги «Корпоративное бесчувствие», которую я внимательно прочла, задумываться над тем, как изменить ситуацию. Как объединить людей. Мы написали руководству несколько коллективных писем. Предупреждали о наших намерениях, но ничего не менялось. А потом я возглавила однодневную забастовку. Выбрали напряженное время – 15 декабря, перед Рождеством. Скандал получился, шуму много. Какие-то требования понемногу стали выполняться. Со скрипом, но все-таки. А через два месяца меня, неожиданно для всех, уволили. Больше года сижу без работы и найти не могу.

– А почему уволили? – участливо спросил Кеннет, до этого момента хранивший молчание.

Карлотта помялась: – Моральные качества несовместимы с занимаемой должностью.

По аудитории прокатился вздох сопереживания. Операторы принялись делать крупные планы сочувствующих людей.

– Но это же не могло случиться оттого, что вы сплотили людей. Я никогда не поверю, что в уважаемой фирме, а судя по всему это так – могли сфальсифицировать увольнение и ущемить ваши права. – Кеннет будто гипнотизировал Карлотту. Взгляд подчеркнуто добрый, интонация в голосе сопереживающая.

Она оживилась и заговорила доверительно:

– По правде, это случилось именно так. А поводом для придирок послужила совершенно обычная ситуация. Сотрудники, делающие много номеров, получают подарки от фирмы. Ну, то есть – мы разыгрываем некий призовой фонд для лучших, кому что достанется. Вроде лотереи. Иногда выигрыш не нравился победителю, изделие заменяли. Другим ювелирным изделием, из тех, что в продаже на данный момент. Часто это более хитовые вещи, только и всего, не в цене разница. Мы это оформляли как возврат, все официально. Криминала в этом нет, так много раз делали во всех филиалах фирмы.

– Это разрешено? – поинтересовался Кеннет?

– Это не запрещено, скажем так, нет упоминания в правилах, потому, что ситуация с заменой – как бы это сказать? Нестандартная. Лотерейный полис этого просто не предусматривает. Но долгое время все так делали. Никакого нарушения нет. Заменены изделия в призовом фонде. Стоимость та же. Индивидуальный выбор работника – значит, он сможет надеть эту вещь и демонстрировать клиентам. Рекламировать изделие фирмы. Что тут безнравственного? Когда я это сделала – после забастовки, кстати, – меня и уволили. Со скандалом. Мол, это несовместимо с моей профессией.

– И хозяева компании довели до сведения работников письменное указание не делать замены впредь? – Теперь Кеннет спрашивал уже совершенно невозмутимо.

– Да. Но больше никого не уволили. Только меня, показательно. Тех, кто раньше так делал – тоже надо уволить, – как вы считаете? Если по справедливости? – Карлотта смотрела на него, искренне недоумевая.

– Но раньше расследования такого рода не проводились, так? Как говорится, не пойман – не вор. Несправедливо отчасти, но что поделаешь. – Кеннет приободрился и говорил с явным облегчением, интонации проповедника вернулись. – Вы, Карлотта, вызваете у меня самую горячую симпатию и я понимаю, что сейчас у вас трудное время. Но поверьте, ваша активистская деятельность тут ни причем. Как и моя книга, которую вы читали. Она вам понравилась, кстати?