Шторм

Иногда, в дни, которые приходилось проводить в семейном гнезде Мокану, я ощущал, как медленно, едва дыша, поднимает голову сожаление. Слишком хрупкое, слишком эфемерное, чтобы удержать свою огромную уродливую голову на тонкой, покачивающейся от тяжести шее. Оно вгрызается в плоть счастливыми воспоминаниями и еле трепыхающейся, такой же отвратительно — уродливой надеждой, впивается прямо в горло и замирает, подобно хищнику, ожидая, когда жертва перестанет трепыхаться. Сожаление о самой большой моей потере — семье, и надежда на её воссоздание заново. Мне нравилось именно тогда срываться к Пику Смерти и там смотреть, как подыхают они обе, друг за другом, смотреть, как обессиленно отпускают меня, чтобы забиться в самый дальний, самый тихий и неприметный уголок, откуда не достанет пронзительно-громкий визг их поражения.

— Я не отдам это дело, Морт. Я почти расследовал его, осталось выбить показания…

И всё же стиснуть пальцы в кулаки, когда легкая усмешка тронула уголки губ начальника.

— Вот и отлично. Этим займется Ганс. Эту неделю ты свободен. Найди себе развлечение, Сэм.

— Шторм.

Хотел безразлично сказать, получилось зло, и он успевает поймать эту злость.

— Я буду называть тебя так, как мне угодно.

— И в любом случае ты будешь получать ответ только от Шторма.

— Это глупо, Сэм. Брось! Тебе не пятнадцать лет. Ты взрослый мужчина, а ведёшь себя как ребенок.

— Прошу прощения, — вонзаясь ногтями в ладони, в попытке контролировать себя, — мой покойный отец не научил меня правильно общаться со старшими.

Маленькая победа, отдающая горечью во рту — то, как он недовольно сморщился, показалось даже, что испытывая боль.

— Тебе не повезло, парень. Быть хреновым отцом — это семейная черта Мокану.

— Как и быть хреновым сыном, полагаю.

— В таком случае что мешает нам просто принять этот факт и смириться с ним?

Он шагнул ко мне навстречу, и изнутри в грудную клетку ударила волна протеста, нежелания позволить коснуться себя. Чужой. Разве он не понимает, насколько он чужой для меня? Чёрта с два не понимает! Сильнейший нейтрал на земле при желании может отсканировать мои эмоции как свои собственные. Просто ему в очередной раз наплевать на мнение других.

— То, что ты гордишься этой хреновой кровью Мокану, а я готов выпустить её всю из себя, только бы ты перестал меня называть сыном. Запомни, Морт, я — Шторм. И дело я не отдам. Можешь уволить меня к дьяволу из Нейтралитета!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. СЭМ

Тишина воодушевляет. Тишина может наполнить такой силой, с которой не справится ни один мощный энергетический напиток из тех, что давались в Нейтралитете молодым служащим. Всего лишь нужно позволить ей влиться в тебя, вплестись тонкими, почти прозрачными нитями в твою кожу, в каждый сосуд, слиться с молекулами ДНК, наполняя их таким непривычным в последнее время чувством спокойствия и осознания собственной мощи.

Нежные пальцы касаются моего лба, поглаживая кожу, играясь с прядью волос, падающих на него. Мне не нужно открывать глаза, чтобы видеть её улыбку, видеть, каким умиротворенным стало её лицо сейчас, как горит сумасшедшим блеском радости её взгляд. И в голове далёким эхом голос средней сестры:

«Послушай, ты можешь быть каким угодно суперзанятым говнюком, ты можешь вершить чужие судьбы и приговаривать или же помиловать…ты можешь наводить ужас на любую тварь из ныне существующих, но ты, черт возьми, в первую очередь, её сын! И твоим самым важным делом…твоим приоритетом всегда должна быть наша мать! А ты…Сэм, ты не представляешь, какие страдания причиняешь ей своим отчуждением!

— Это от общения со своими новыми друзьям ты стала ругаться как сапожник?

— Конечно…ведь у меня нет рядом старшего брата, который бы заставил следить за своим языком. Подумай об этом на досуге, Сэми.

Бросила язвительно, каждое слово ядом сочится…и ведь попала, чертовка! Попала словно кулаком под дых. Заставила почувствовать себя самым настоящим куском дерьма. Потому что права. Нет меня сейчас рядом с ней, и проследить некому за тем, с кем общается, с кем дружит, кому позволяет приблизиться к себе. Единственную попытку отца приставить к ней специально обученного в качестве телохранителя нейтрала (иначе любого другого она запросто скрутила бы в бараний рог), Ками пресекла. Не знаю уж, каким способом ей это удалось, но Глава так и не нанял для неё охранника, позволив спокойно посещать занятия в колледже.