Шторм

Да, когда я очнулся и пришёл в себя комнате борделя, то не смог сдержаться…да и не видел в этом смысла. Нужно было предотвратить её побег, и я просто поджёг дом своей энергией. Велеса и демонессу вытащил из её спальни и опрокинул обоих на землю подальше от вспыхнувшего, словно спичка, здания. Остальные сдохли на месте после того, как убедился, что моей агары там не было.

— Смею напомнить, что ваши праотцы, слава Вселенной, едва ли не все живы…

А вот Зорич зря нарывается, видя состояние ликана, тут же обернувшегося на него и снова угрожающе зарычавшего. Перехватил смешливый взгляд серба и понял — а ведь он знает, что делает. Уж кто-кто, а ищейка всегда умел трезво оценивать риски.

— Зачем тебе Агриэль?

Велес сощурился, посмотрев вдаль, в сторону лежавшей на полу демонессы и глубоко вздохнул запах её страха, который едва ли не перекрывал вонь пожарища. Учуял её.

— Эта шваль должна обладать информацией о моей агаре.

— А дождаться более подходящего времени для допроса не мог? Погоны не позволили?

— Именно они, Вел.

Пройти мимо него, толкнув плечом, чтобы раззадорить того самого волка. Чтобы смотреть, как он вдруг замирает в прыжке, отступая, когда я позволяю своей энергии прокрасться в пространство, в микроскопическую щель между оболочками. Позволяю своей ауре вплестись кровавыми красными стежками в чёрные очертания фигуры хищника, чтобы смотреть, как начинает колыхаться фигура волка, не желая сдаваться, но и не в состоянии противостоять этой энергии. Укусами-проникновениями по краям оболочки, пока волк не оскаливается…и не пригибает голову, отходя назад, колыхающийся словно от порыва ветра. Не демонстрация силы…и в другое время я бы сам себя готов был придушить за это предупреждение ему, моему брату. В другое время. Правда, я знал: мы оба сделали соответствующие зарубки себе на память.

— Она украла кое-что очень важное для меня и для Нейтралитета, и я должен вернуть эту вещь.

И эту сучку. Вернуть её себе. Услышал короткий смешок и почувствовал раздражение.

— Что она сделала?

Вот же…ублюдок!

— О, маленькая шлюшка обманула самого Мистера Идеал и Барона Угрюмость? Уму непостижимо. Как только найдешь её, позволь поцеловать её очаровательные маленькие ручки до того, как решишь наказать девчонку.

Тон его голоса меняется, в нём появляются издевательские нотки, а у меня возникает дикий диссонанс от этой сцены. Потому что я перестаю видеть его волка. Но он там. И он жутко разозлён за своё поражение, а значит, не должен паясничать, а скорее, с готовностью вцепится в глотку. Но сейчас не было ни времени, ни желания думать об этом, поэтому напоследок ещё раз прислушаться к собственным ощущениям, пытаясь просканировать местность вокруг, и мысленно выругавшись, потому что ни черта не обнаружил. Переместиться к лежащей на земле Агриэль и, закинув её себе на плечо, напоследок подмигнуть угрюмому ликану перед тем, как раствориться в воздухе на его ошарашенных глазах.

Да, я должен был убраться оттуда как можно скорее. И не только потому что имела значение каждая минута сейчас, но и потому, что не мог дать гарантии, что не растерзаю эту старую суку прямо перед ним. Растерзаю за подставу, которую они мне устроили с агарой. А то, что это была подстава и владелица борделя была в ней замешана, я был уверен на сто процентов. Слишком вовремя вошла девка в залу, слишком быстро мне уступила её Агриэль, слишком красивой оказалась эта маленькая дрянь с глазами цвета сапфира. Идеально подобранной. Словно её подбирали конкретно под меня, учитывая всё: от роста и цвета волос и до мягких и в то же время ярких черт лица. На секунду перед глазами возникло именно оно — её лицо, как у самой прекрасной куклы, и в паху болезненно запульсировало. Эта сучка была словно вылеплена умелыми пальцами самого талантливого в мире мастера. Не такая, как все. Не результат массового производства. Ручная работа стоимостью в миллионы долларов, когда, глядя на конечный результат, согласен заплатить гораздо больше её номинальной цены. Потому что кажется, что можно ослепнуть от этой красоты. Дьявол, эта фарфоровая девочка словно воплощала в себе самые грязные и в то же время самые отчаянные мужские фантазии. Один грёбаный аромат её тела…чёёёёёёёёрт…стоило вспомнить о нём, как член дёрнулся вверх. Тваааарь. Скинул демонессу на пол пыточной Нейтралитета, резко сняв желтые ментальные путы с её языка и конечностей и тем самым позволив себе услышать, как та с облегчением застонала и тут же всхлипнула.

— Господин…

— У тебя есть ровно пять минут, чтобы рассказать мне всё, что ты знаешь.

— Господин, за что…я…я не знаю, что произошло.

— Время пошло.

— Я не знаю, что должна рассказать, мой Господин, — подползла к моим ногам и вцепилась в лодыжки трясущимися холодными пальцами, вскинув голову кверху и глядя прямо в моё лицо. Её нижняя губа подрагивает, а в глазах застывшие слёзы, словно плотная прозрачная плёнка, искажающая правду. И мне до дрожи в кончиках пальцев хочется сейчас одного: содрать плёнку руками и смотреть, как будет корчиться от боли эта мразь.

— Пять минут.