Шторм

Он намеренно меня задевал. Намеренно подчеркивал, что я ничтожество и мое тело предназначено для того, чтобы его использовали только для одной цели. Раньше мне было на это плевать, а сейчас…сейчас каждое его слово жгло мне щеки, как звонкая пощечина. Потому что я … я думала о том, что, наверняка, в его жизни есть другие женщины. Не такие как я. Честные, чистые, высокородные. Бросила взгляд на его руки — без перчаток. Пальцы длинные, с выпирающими костяшками и широкими запястьями, по которым змеятся узловатые жгуты вздувшихся вен. Нет, совсем не руки музыканта. Руки воина. Руки, привыкшие держать меч и убивать. Не брезговавшие вражеской кровью и отвратительно брезговавшие женской плотью. А может быть, не всех женщин мистер Чистоплюй касается в перчатках? Может быть, есть и другие…которые могут ощутить узор отпечатков его пальцев, когда он ласкает их тела. От мысли об этом по коже пробежал ворох острых мурашек, и возникло едкое желание искромсать те тела, которых он касается своими умопомрачительно-сексуальными пальцами, ржавыми ножницами.

— Ну так чему вас учили?

Я сделала это неожиданно, взвилась вверх и толкнув его обеими ногами в грудь, так, что от неожиданности он отшатнулся назад, перевернулась в воздухе и мягко приземлилась на ноги, принимая боевую позицию.

— Убивать нас тоже учили.

— Это мы сейчас и проверим.

Конечно, он был сильнее. Не просто сильнее, а сильнее в несколько сотен раз. Меня не учили драться с нейтралами, моя война должна была быть совершенно иной, а боевое искусство, которому обучали агар, скорее, было для того, чтобы выжить и вовремя унести ноги. Но я пошла дальше. Я всегда любила быть лучшей во всем. Меня Ибрагим учил быть не только смертоносной игрушкой, а еще и воином, умеющим не только постоять за себя, но и убить.

Конечно, мне удалось несколько раз ударить высокомерного ублюдка, который ставил себя не просто выше меня, а так, словно я паршивое насекомое, которое он брезгует раздавить. И мне за это хотелось расцарапать его идеальное лицо, хотелось выпалить так ли все было мерзко, когда он засовывал в меня свои пальцы… и тут же вспоминала, что подонок делал это в перчатках. Он не хотел мною пачкаться.

Шторм швырял меня, как мячик. Нет, не бил. Ни разу не ударил. А просто отражал каждое нападение и отшвыривал, как котенка, в сторону. Так что я вся покрылась ссадинами и синяками. А из-за голода они не регенерировали и противно саднили. Я устала и ужасно злилась, а он лишь усмехался уголком чувственных губ и играл мною в футбол. Рядом хохотали и остальные. Я подозреваю, все бросили свои тренировки и любовались тем, как я летаю по полигону. Концентрат злости зашкалил до такой степени, что я перестала контролировать свою сущность и дала ей взорваться в потоке энергетического воздействия на всех окружавших меня самцов. Жрите, твари, вам смешно? Пусть у вас теперь будет непроходимый каменный, болезненный стояк. И мозолей вам на ладонях, и чтоб они тоже не регенерировали никогда!

Гогот стих, а нейтрал вдруг сделал выпад рукой и схватил меня за горло. В голове взорвался его грозный рык.

«— Прекрати это! Немедленно! Здесь тренировочное поле, а не альков в твоем борделе!

— Ну если швырять женщину это честный бой, и ты показываешь мне, какой ты сильный и крутой, то почему бы мне не поиграть с тобой честно! Так, как умею я!»

Опустила взгляд на его оттопыренную ширинку и победоносно ухмыльнулась.

«— Не мешает? Ничего привыкнешь!»

И тут же скорчилась от невыносимой адской боли в голове, меня буквально ею разорвало, и я с трудом удержалась на ногах, чувствуя, как все плывет перед глазами, и к горлу подступает приступ тошноты.

«— Вот это не честный бой, детка. А теперь прекрати свои бл**кие штучки, и я отпущу твой маленький, никчемный мозг.

— Я хочу есть. Сейчас!»

Тут же рухнула на колени, хватаясь за виски руками, боль отступила, а вместе с ней и напряжение. Послышался голос Шторма.

— Что стоим? Марш в холодный душ и в столовую. Тренировка окончена.

Прошел мимо меня, отчеканивая каждый шаг своими начищенными сапогами в которых отразилась моя скорченная фигура. Ненавижу ублюдка! Никогда и никого я еще не ненавидела с такой силой, как его. Словно от одного его имени во мне вспенивался адский коктейль, разъедающий вены. Встала на ноги, стараясь прийти в себя, справиться с отголосками боли в висках и прибавила ходу, чтобы догнать свою команду, которая и не была моей, потому что я для них ничтожная, жалкая шлюха, что собрались подложить под одного из верховных демонов, чтобы добыть некий слайд с шифром.