Шторм

всех островов были заселены лишь семь самых крупных: Нью-Провиденс, Андерос, Кэт, Большой Абако, Эльютед, Большая Багама, Лонг-Айленд. Центром колонии являлся

небольшой город Нассау, расположенный на острове Нью-

Провиденс.

Моряки по приказу капитана производили приборку, и

осужденные постоянно мешали, хотя были меньше всего

виноваты в этом. Роялисты, впервые оказавшиеся на море

(а таких было много), не знали куда встать, их с бранью и

пинками перегоняли с места на место. Но среди них были

мужчины с крупными буграми мускулов на руках, их мозо-

листые руки, уложившие немало врагов, внушали осторож-

ность, и матросы не очень расходились, а Коливьеру даже

поставил на корме двадцать вооруженных матросов на

случай непредвиденных обстоятельств, а проще – бунта.

Кинг, опершись о фальшборт, равнодушно взирал на

сновавших по палубе моряков. Когда-то этим занимался и

он, а теперь…

Вдруг глаза ирландца жадно блеснули, он непроизволь-

но вздрогнул. Мускулы лица напряглись, Сэлвор быстро

выпрямился, но сумел подавить волнение и безразлично

глянул по сторонам. Но в прежнюю позу он уж не встал, то

и дело метая жадные взоры под ахтертрап. Там, свисая с

небрежно брошенного на ступеньку трапа ремня, в ножнах, обтянутых грубой кожей, покоился узкий, шириной не более

дюйма, восемнадцатифутовый нож, имевший полирован-

ную рукоять в четыре дюйма.

В Кинге проснулся мятежный дух свободолюбивого ир-

ландского народа, нож должен принадлежать ему! Он знал, что за хранение оружия, тем более приобретенного таким

путем, какой планировал он, ему обеспечено место на рее

или на виселице, но Сэлвор неоднократно смотрел в лицо

смерти и это было не в диковинку меченому ирландцу.

46

Капитан «Дьявол»

Когда осужденные сгрудились у ахтердека, Кинг сделал

два шага к трапу, поскользнулся и упал так, чтобы тело

оказалось под трапом. Быстрыми и ловкими движениями

ирландец схватил ремень, снял с него нож с ножнами и за-

сунул его за пояс под рубашку. Спустя пару секунд он уже

стоял вместе со всеми, внимательно озирая палубу. Когда, значительно позже, владелец ножен обнаружил пропажу, то

скрыл ее, опасаясь сурового наказания со стороны капита-

на Коливьеру.

Корабль медленно продвигался по незнакомой бухте и

осужденные хмуро, но с любопытством взирали на землю

Нового Света. Они ожидали прибытия в дикий, почти необ-

житой край, а перед ними предстал город, застроенный в

европейском стиле (с учетом местных условий и климата), преимущественно одноэтажными зданиями. Редко встре-

чались двухэтажные, в основном, это было жилье состоя-

тельных колонистов, малоимущая же часть населения про-

живала в постройках, не блиставших внешним видом, но

дававших возможность снести непогоду и сохранить нажи-

тое добро. Там, где берег несколько выступал в море, за-

канчивался порт и возвышалась серая громада форта, вы-

строенного в форме круга, опоясанного по окружности ка-

менной стеной, между зубцами которой торчали тупые

жерла орудий.

Кинг толкнул в бок Огла.

Чего тебе? – спросил Блэрт.

Сэлвор мотнул головой в сторону форта.

Определи опытным глазом, сколько стволов на этом

камне.

Огл немного подумал и сказал:

Около полусотни, а что?

Да так, ничего, просто было интересно узнать твое

мнение.

Стоявший рядом Джон Скарроу слышал короткий разго-

вор и усмехнулся, достаточно хорошо изучив характер Сэл-

вора, Джон не был настолько наивен, чтобы поверить тако-

му объяснению.

Здесь, в порту, состоялся торг, на котором больше по-

ловины осужденных были куплены губернатором колонии –

47

Эмиль Новер

сэром Эдвардом Стейзом. Впоследствии все, кто был осу-

жден по политическим мотивам, в силу различных обстоя-

тельств, попали в те же руки и стали ничем, они были про-

даны в рабство. А как известно, это одно из самых отврати-

тельных явлений в истории человечества, это – глумление

над честью и достоинством людей.

Губернатор происходил из обедневшего дворянского

рода. В молодости он был недурен собой и нередко заво-

раживал женские сердца, одно из которых доверилось ему.

Никому не известная французская эмигрантка стала женой

Эдварда Стейза. Она не сразу узнала его жестокую и бес-

пощадную натуру. О его расправах над пленными ирланд-

цами и насилии над мирным населением «зеленого остро-

ва» во время покорения его Кромвелем, склонности к гра-

бежу и алчности хорошо знали те, кто служил вместе с ним.

Их дела тоже не отличались христианским милосердием и

состраданием, но в сравнении со Стейзом они выглядели

невинными овечками. Нравственный портрет этого челове-

ка дополняли чрезмерное увлечение употреблением алко-

гольных напитков и азартные игры, что особенно отчетливо

проявилось после кончины супруги. Красивая и гордая

француженка умерла от воспаления легких, оставив Стейзу

пятнадцатилетнюю дочь и семнадцатилетнего сына. Дела