Шторм

Как впрочем, и всегда по вечерам во время ужина на берегу исполнял для хозяина турчонок Щюкрю.

Гремела музыка. Мальчишка кружился, не сходя с места. Отливали серебром полосы на его юбках. Говорили, что танцовщики тануры впадают в транс во время бесконечного вращения, но это было далеко от истины. Тренировки и еще раз тренировки.

«Совершенствуя тело, совершенствуешь душу», – так говорил Хасар, изнуряя свое тело на тренажерах и в спаррингах с противниками. Степной волк, жаждущий крови, должен быть поджарым, всегда готовым к бою.  Таким, каким считал себя наследник великого сына степей.

Улыбалась Фрида, позвякивали монеты, щедро вплетенные в нагрудник, прикрывающий высокую грудь. Ее чуть обозначенный живот как нельзя более подходил еще для одного танца, который так любил хозяин  – танца живота.

Звучала музыка, рвали душу звуки удда, рассерженным шмелиным роем прицепившиеся к барабанному ритму. Кружился Щюкрю, фиксируя движением головы очередной поворот – уже не танцор, а нечто большее – приглашение к участию в действе, от которого закипает кровь.  Зудящий в жилах плач зурны все убыстрял темп. Самоотверженно стучали барабаны, вели отчет вечности скрипки. Страстью дышала ночь, впитывая звуки тануры.

Музыка звучала быстрее. Кудрявый турчонок запрокинул голову, раскинул руки – все вращалось, неслось по кругу, рождая ветроворот – первоначальную точку будущего смерча. И только ноги танцора в национальных турецких сапогах четко отбивали такты, словно невидимый стержень связывал их с землей.

– Чаю, хабиб? – спросила Фрида. Ее голос напомнил Хасару звук флейты-нэй – хрипловатый, волнующий.

Хасар кивнул. Спокойный, умиротворенный он приготовился ждать. Но не просто сидеть на берегу, дожидаясь информации, а выйти утром в море и нанести визит Пиратским  островам. К голодному волку бараны не придут. Серого охотника кормят ноги. Неважно, что степные просторы сменились безбрежной водной гладью – охота есть охота.

***

Яхта тяжело дышала. Как будто тридцатиметровому судну со звучным названием «Эллада» было на что пожаловаться. Новенькая, с иголочки. Кто мог теперь ответить на вопрос, сколько времени ей пришлось сражаться с волнами на океанских просторах? Отливали серебром хромированные детали, панели из красного дерева ловили солнечные блики, отраженные от воды. Застрявшее между стыками в мягкой кожаной мебели, трепыхалось на ветру грязное полотенце. Верхняя палуба, усыпанная осколками стекла, сверкала. В круглом бассейне на поверхности, затянутой зеленоватой пленкой, плавал мусор.

Влад медленно спустился на вторую палубу, не выпуская из рук пистолета. В коротком костюме для подводного плавания, где кроме кобуры было предусмотрено гнездо для ножа, он двинулся влево. Предельно собранный, осторожный, готовый в любой момент нажать спусковой крючок,  капитан «Дикого» открыл дверь, ведущую в просторный холл.

Все суда, застывшие на вечном приколе у скалистых берегов бухты-Ловушки, объединяло одно: абсолютный порядок в подсобных помещениях при полном отсутствии людей. Чисто, убрано, кое-где на плитах стояли кастрюли, а на столах сиротливо оплывали плесенью стаканы.

На яхте со сказочным названием «Эллада» дело обстояло с точностью до наоборот. Если бы кто-то поставил перед собой цель сокрушить все, до чего смог дотянуться, то, безусловно, своего добился. Растерзанная мебель была не просто изрезана – складывалось впечатление, что обивку в бешенстве кромсали тесаком, нанося удары, куда придется. Но ни осколки стекла, ни темные полосы, засохшие на иллюминаторах, ни бурые лужи на палубе поразили Влада. Большой круглый стол, явно не из ДСП, сломанный практически пополам, удивил настолько, что ему стало не по себе. Крепкую столешницу не разрубили – сломали. Словно что-то супер тяжелое резко опустили на поверхность. Ощетинившийся сколами свидетель драмы, случившейся не так давно, молчал.

На долю секунды стемнело – скорее всего, облако закрыло солнце, но Влад мгновенно развернулся к двери, сжимая в руках пистолет.

Никого. Только шумно вздохнула яхта, припав на правый борт. Влад вышел на палубу, ощупывая пространство перед собой черным стволом.

Стояла тишина. Лениво катились волны, поднимая корпуса катамарана, застывшего на якоре метрах в двадцати-двадцати пяти от «Эллады». Раздался скрежет – яхта зацепила бортом скальный выступ – и снова установилась тишина.

Инстинкт самосохранения, советовавший Владу послать к черту расследование и повернуть оглобли назад, теперь настойчиво заявил о необходимости убираться как можно скорее. Хрен с ней, с питьевой водой – возможно, газа в горелке хватит на то, чтобы запустить опреснитель. Хасар не дал пополнить запасы. И Влад тоже хорош. Помнить об опасности – вот принцип и девиз каждого дня! Особенно, когда находишься среди людей. Какой смысл теперь пинать павшую кобылу – время не повернуть вспять. Однако будущие пара суток без воды в самом патовом случае, пугали Влада меньше, чем встреча с неизвестным персонажем, с легкостью ломающим деревянные столы и разрывающим глотки людям и животным.