Шторм по имени Френки

Когда на следующее утро двери распахнулись и поезд въехал в мою спальню, я валилась с ног от усталости. Мы не спали всю ночь. Я час за часом учила остальных призраков тому, что знаю сама. А ещё мне пришлось забыть, чему меня учил Кролер, и заглянуть глубоко в себя, разыскать там другой гнев, тот, который я никогда раньше не использовала. У меня был только один шанс всё исправить. Справлюсь ли я? А они?

На одно мучительное мгновение, пока посетители сидели и нетерпеливо смотрели на меня, судорожно глотая воздух под воздействием яда, меня кольнуло сомнение. Я правильно поступаю? Что, если всё закончится катастрофой? Как он накажет нас? Как он накажет Скенлона?

Будто в ответ на мои мысли низкая грозовая туча снаружи издала оглушительный грохот. Она теперь так близко, словно кружит над зданием, разыскивая меня.

Зрители начали ворчать.

– Мы не за это платили.

– Похоже, оно спит.

– А я думал, это главный номер программы!

– Ой, здрасьте, – сказала я небрежно.

В поезде снова зашептались.

– Не знал, что оно будет ещё и разговаривать с нами.

– А ты не слишком высокомерная?!

– Что нам делать, отвечать?

– Ни в коем случае, – сказала я. – Просто расслабьтесь и не сопротивляйтесь шоу.

На этот раз, выплёскивая свой гнев, я чувствовала себя совершенно по-другому. Я не следовала сценарию. Я будто вонзила изогнутый коготь в своё сердце и вырвала его через кожу. Боль и скорбь прожгли меня с ног до головы, и я чуть не потеряла сознание. Я стиснула зубы, запрокинула голову и закричала что было силы. На одно чудовищное безмолвное мгновение мне показалось, что ничего не изменилось.

А потом грянул гром.

Ярость охватила всё моё тело, будто пламя, пожирающее хворост. Я открутила крепления на балках под потолком. Они послушно качнулись вниз и на секунду зависли в центре комнаты, прежде чем с грохотом свалиться на пол, чуть не задев людей в поезде-призраке.

Нехотя они зааплодировали.

– Ах, как замечательно, – услышала я чей-то возглас.

– Действительно чувствуется реальная опасность, – сказал кто-то другой, весь серый и дрожащий от страха.

– Умеют же нагнетать напряжение, – сказал третий, задыхаясь от волнения. – Блестяще!

– Спасибо, – сказала я вежливо, поднимая мою тяжёлую односпальную кровать и с трудом швыряя её в окно.

Когда она врезалась в цель и осколки аккуратной горкой посыпались к моим ногам, а оконная рама застонала и рухнула, люди в поезде-призраке одобрительно зашептались, хотя некоторые обменялись удивлёнными взглядами.

– Вы почувствовали?

Раскаты грома над нами перекрывали все звуки, но мы сразу уловили изменения в здании – такое ощущение, будто оно разваливалось, осыпалось.

– Мамочки, – сказал кто-то. – Пол трясётся. Я чувствую дрожь!

– Кажется, всё здание трясётся, – добавил его товарищ. – Ходуном ходит.

– Вполне возможно, – сказала я рассудительно. – Остальные призраки ведь тоже разносят свои комнаты в пух и прах.

Они переглянулись.

– Я думала, полтергейст только один, – сказала женщина медленно, с трудом произнося слова.

– Так и было, раньше, – сказала я. – А теперь мы все при деле. Вчера вечером мы хорошенько поговорили. Оказывается, нам есть на что злиться. Они все в бешенстве там, внизу. Видели бы вы их – зрелище восхитительное, честно!

В перерывах между раскатами грома из других частей здания доносились треск, грохот и взрывы дикого торжествующего хохота.

– Мы очень сильно злимся, – сказала я, схватив молоток и принявшись дубасить им по полу, пока не увидела комнату подо мной. – Я злюсь из-за всех мучений, которые им пришлось пережить. Мы злимся на Кролера и на то, что он сделал с нами. И со своим сыном. А ещё мы злимся на вас. Вам должно быть стыдно!

Пол заскрипел и покрылся трещинами. Я услышала, как кто-то нервно сглотнул.

– Если нам удастся сломать побольше балок, досок и стропил, – старательно объясняла я ошеломлённым зрителям в поезде, с радостью вспоминая всё, чему я научилась во время ремонта Дома с видом на море, – то целостность конструкции будет нарушена.

– Что это значит? – проговорил, запинаясь, посиневший от страха мужчина из поезда-призрака.

– Это значит, что вам надо бежать, – ухмыльнулась я. – Честное слово, у вас больше денег, чем мозгов, как я посмотрю!

Сорок взрослых людей вскочили на ноги, разинув рты от изумления, и принялись толкать и пихать друг друга, торопясь вон из моей комнаты.

Ворвался Кролер.

– Что ты творишь?! На свободу захотелось? Тебе там будет плохо, Полтергейст. Им всем будет плохо. У них ничего нет, кроме этого места!

Хотя я знала, что он меня не слышит, я всё равно ответила ему, просто потому что приятно было произнести правду вслух.

– Возможно, но мы готовы рискнуть. И, кстати, ты ошибся, Кролер. Намного лучше, когда к злости примешиваются эмоции. Это придаёт ещё больше сил. А ты и не догадывался…

И на мгновение я готова была поклясться, что он посмотрел прямо на меня удивлённо, в отчаянном бессилии.

– Кролер? – сказала я медленно. – Ты слышишь меня?