Шторм Z. У вас нет других нас

Орём все по очереди. Надо успеть. Надо, чтобы кто-то вышел из дома и махнул рукой дрону.

Старики кричат позывной нашего бойца. Не разбирают, что мы говорим.

Неожиданно там раздаётся частая, густая стрельба. Очень плотный интенсивный стрелковый бой.

Со своего места я вижу, как срывается и уходит вглубь села подлетевший к дому наш дрон.

Снова рация.

— Ну что там, блядь? Где твои старики, вышли?

— Там бой.

— Знаем, видим. Ну, раз не вышли, значит, загандошили их хохлы. Теперь они точно в доме.

Да, теперь они точно в доме. Крепость стариков пала. Штурманули её хохлы, и стариков больше нет.

А через минуту не будет и хохлов. И дома.

Никого и ничего там не будет.

Потому что «коробка» открывает огонь прямой наводкой.

«Коробка» хоронит всё, превращая дом в груду строительного мусора.

Снова шипит радейка:

— Готовьтесь к выходу. Сколько вас там?

— Ясно.

— Перемещаетесь вниз по улице в дом Н. Через три минуты выход.

Наши отводят людей с края села. Значит, дальше по всему этому участку отработают танки или артиллерия, а потом будет зачистка.

Мы выходим. Я оглядываюсь. Там в проходе остаётся лежать Мальчик. Сейчас он умрёт второй раз, в разрушенном и горящем доме. Его тело навсегда останется в этих руинах. Он не поедет домой даже в цинке.

Очень жаль.

Очень жаль, но нам надо бежать к дому Н. Ещё ничего не закончилось.

XI

Дом, куда нам надо отойти, рядом. Его видно прямо из проёма, оставшегося на месте стены.

Короткая перебежка, и мы на месте.

Но эта небольшая дистанция превращается в очень трудно проходимый участок, потому что на самом подходе к дому по нам начинают стрелять с другой стороны дороги, с расположенной неподалёку двухэтажки.

Кто-то падает на землю, кто-то, как я, ускоряется, чтобы скрыться в дворовых постройках.

Разбираться, кто по нам стреляет, некогда.

Но, скорее всего, свои.

Часть наших добегает до дома и заскакивает внутрь. Я не решаюсь, я забегаю в ближайший кирпичный сарай и прячусь там.

Стрельба умолкает.

В окне дома появляется незнакомый мне мужик, вскидывает автомат. Понятно, что это свой, но он меня не знает, я же на позициях чужой части.

Я говорю, кто я и откуда, называю позывной.

Он спрашивает куда-то вглубь дома у кого-то из тех, с кем я пришёл, есть ли такой. Там подтверждают.

Все вроде нормально, утряслось, но хохлы начинают обстрел. Кассетки мне не страшны, но вперемежку с ними они кладут мины. Первая ложится далеко от меня, но это вопрос времени, когда мина ляжет где-то неподалеку.

Кричу в дом, чтобы запустили. Мне открывают дверь, я в три прыжка заскакиваю на крыльцо и оказываюсь внутри.

Дом полон людей. Много раненых. Лежат, сидят на полу.

Из моего дома ранены все до единого, кроме меня. Всех ожидает эвакуация. Ну и я, соответственно, планирую эвакуироваться с ними.

Моя эпопея в Н-ке подходит к концу, мне уже пора выбираться к своим. Мало того что это сама по себе непростая задача, пора уже подумать, как чётко и убедительно объяснить, где я был и чем занимался эти трое суток, отбившись от своей группы. Ну и почему я не вышел из Н-ки раньше.

Я рассчитывал на поддержку местных командиров, которые видели, что я не пятисотился где-то в лесополке, а был на самом что ни на есть передке. Которые могут подтвердить, что возможности выйти из села у меня не было по причине интенсивных боевых действий, в которых я принимал непосредственное участие. Но сейчас тут всем явно не до меня.

Ладно, думаю, разберемся позже. Пока надо реально отсюда выйти.

До пункта эвакуации километр вниз по главной улице села. Но пройти этот километр задача нетривиальная.

Как только хохлы поняли, что десант провалился, они начинают крыть по селу из чего только можно. Судьба своих собственных солдат, которые ещё сидят где-то местами, по занятым домам села, их абсолютно не волнует. Это расходный материал, он уже списан.

Цинично глядя на вещи, украинское командование можно понять. Эти люди уже мертвы. Им выписан билет в один конец. Эвакуировать их никто не будет, да это и невозможно. То, что они сейчас ещё живы, то, что они ещё дышат, курят, ничего ровным счётом не меняет. Вопрос очень короткого времени, когда наши зачистят все места, где они засели, и убьют их. Так чего терять это время? И укрокомандование его не теряет.

Северную окраину Н-ки начинают разбирать с двух сторон одновременно. Те дома, в которых находились мы, накрывают наши, потому что там могут засесть остатки разбитых штурмовых групп противника, а вторую линию, включая дом, в котором сидим сейчас мы все, разбирают хохлы.

Пленный у нас уже есть, больше нашему командованию не надо. Насчёт остальных указания очень чёткие. Обнулить.

Сидя у стены на корточках, я внимательно слушаю «азарт», переговоры групп, выдвинутых на зачистку.

Ловлю себя на мысли, что впервые с моего прибытия за ленточку я наконец-то наблюдаю, как разделывают хохлов. Обычно это мы всё время откуда-то бежим, откуда-то откатываемся, эвакуируемся, теряем товарищей, технику, проваливаем задачи.

Но в эту игру можно играть и вдвоём.