Штормовое предупреждение

– Простите, я только хотел вас предостеречь… – Подполковник поспешил сгладить напряжение. – Комиссары коварнее, чем обычно думают, и, если советские шпионы захотят вас скомпрометировать, последствия могут быть ужасны.

– Я достаточно хорошо разбираюсь в людях, чтобы отличить советских комиссаров от наших людей. Нина Лаврова – совершенно очевидно – из образованных, благородных девиц. Кстати, она компаньонка леди Энн-Элизабет, и гостит у них в резиденции.

– В самом деле? – с неприкрытым интересом воскликнул Хиггинс. – Надо будет с ней познакомиться.

В это время возвратился референт с документами Петерсена и с поклоном возвратил их Лауре. А Хиггинс передал Кину конверт с письмами.

– Джеймс, возьмите. Вскройте пакет и доложите, что там.

Кин перебрался в кресло возле окна, просмотрел конверт на просвет, затем вскрыл ножом для бумаги.

– Четыре письма, все конверты без адреса. На одном – надпись по-русски: «Стеценко Михаилу Лукичу». На общем конверте – карандашная надпись: та же фамилия. Знакомая персона, не правда ли?

– Да, вроде бы наш человек… Знаете что, мы эти письма перешлём в Константинополь. В Высший монархический союз, мистеру Чернову. И пусть он там и разбирается, провокация ли это или какие-то люди в Крыму и в самом деле ищут контакты. Лучше, чем Чернов с самим Стеценко, мы не определим, фейк это или шанс наладить работу против комиссаров в Крыму. Джеймс, только сначала аккуратно распечатайте конверты и скопируйте письма.

– Разумеется, сэр. – И Кин вновь отправился в соседнюю комнату, где помещалась небольшая техническая лаборатория и аппаратура связи.

– Миссис Петерсен, если мисс Нина Лаврова посетит вас ещё раз, сообщите, пожалуйста, мне незамедлительно.

Хиггинс поднялся, достал из бюро небольшой конверт и положил его на стол перед Лаурой.

– В знак благодарности… А ей скажите, что вы нашли знакомого и передали с ним письма в Константинополь, поскольку именно там легче всего найти русских эмигрантов.

Лаура понимающе кивнула и, не глядя, уронила конверт в сумку.

Предрождественский приём

Приём уже начался, и сэр Уильям Бенджамин, глава британского Представительства и кавалер ордена Бани, устроитель встречал чуть запоздалых приглашённых с бокалом в руке. А за накрытым в большом зале столом расположились несколько британцев, в том числе подполковник Хиггинс, трое гостей восточной наружности – очевидно, из местной элиты, и ещё полтора десятка европейцев – видимо, из администрации нескольких представительств. Во всяком случае, мадам Амели восседала среди них. Один из двух до смешного похожих лысоватых толстячков, сидящих по правую и левую руки от мадам Амели, был французом и её мужем. Второй, который справа, – старшим агентом итальянской концессии; но кто есть кто – знала, возможно, только сама мадам.

Нина Лаврова сидела рядом с леди Энн-Элизабет и старалась поддерживать беседу в том же оживлённом темпе, который задавала супруга британского представителя. Старалась, потому что чувствовала себя несколько неловко: из-за того, во-первых, что впервые с незапамятных и как бы уже чуть ненастоящих времён оказалась на большом приёме, а во-вторых, потому что среди гостей оказалось несколько высокопоставленных клерков и бизнесменов, с которыми она безуспешно попыталась побеседовать на этой неделе.

– Милочка, надеюсь, ваша скованность связана не с платьем от местного портного? – спросила леди Энн-Элизабет после третьей или четвёртой реплики Нины.

Платье, которое чуть ли не силком заставила надеть леди, было вполне нарядным и элегантным, в соответствии с текущей модой, разве что чуть излишне, как представлялось Нине, ярким. Указывать на какие-то особенности восприятия приёма, пусть сколь угодно личные, его хозяйке было, естественно, недопустимо. Но и просто так отнекиваться от леди Энн-Элизабет, в очередной раз показавшей свою проницательность, не следовало. И Нина рассказала негромко, что её смутило, закончив:

– …А мне предоставили счастливую возможность приехать сюда именно ради привлечения заказчиков для Крыма.

В это время в дверях появился советский представитель Внешторга с супругой.

– Мистер и миссис Петерсен! – возвестил Макбрайд.

Сэр Уильям поздоровался за руку с Петерсеном, поцеловал руку Лауре, изрёк дежурную любезность и пригласил к общему столу.

Пока супруги усаживались на отведённые места, леди Энн-Элизабет шепнула с весёлым удивлением:

– Что же вы, милочка, мне раньше не сказали? Сегодня же и начнём «деловые переговоры».

Слова благодарности застряли в горле: Нина хорошо знала, чего стоит обещание леди Энн-Элизабет. Но через пару секунд заговорить пришлось, повернув голову: соседкой справа от неё оказалась Лаура Кахаберидзе.

Оказавшись рядом, они с Ниной поздоровались как хорошие знакомые, хотя единственную недавнюю встречу едва ли можно было назвать серьёзным знакомством.

Инициативу разговора взяла на себя Лаура:

– Нина, вы прекрасно выглядите. Очевидно, вам подошёл здешний климат. Вам нужно поселиться южнее. Воздух здесь, наверное, лучше.

– Спасибо за добрые слова, вы очень любезны.