Штормовое предупреждение

Карен опять смотрит в окна. Никакие шторы не заслоняют вид, море так близко, что кажется, будто сидишь на носу огромного корабля. Выходит, рабочее место может быть и таким, с завистью думает она, вспоминая свое собственное в Дункерском полицейском управлении. Тамошнее здание, архитектурный урод семидесятых годов, снаружи выглядит устрашающе, а внутри наводит скуку, в народе его удачно окрестили Бункером. Кабинет Уильяма Трюсте на винокурне — полная противоположность конторскому ландшафту на третьем этаже Бункера, где располагается отдел уголовного розыска Доггерландской государственной полиции.

— Дальше к северу в этой стране не попасть, — говорит Трюсте, перехватив взгляд Карен. — В смысле, если не считать мыса с мегалитами. Но это — самая северная постройка на острове. Вообще самая северная на Доггерландских островах, — добавляет он с нескрываемой гордостью.

Карен отрывает взгляд от окна, сосредоточивает внимание на хозяине.

— Вы давно здесь работаете?

Уильям Трюсте качает головой:

— Примерно год. Я много лет работал на разных винокурнях в Шотландии и даже в Японии, но, как только представилась возможность поработать здесь, сразу же согласился.

Япония, думает Карен, но не успевает выразить свое удивление, потому что слово берет Турстейн Бюле:

— Насколько я понимаю, скорее уж семейству Грот представилась фантастическая возможность залучить вас на работу. — Он улыбается. — У вас в отрасли превосходная репутация, вас считают одним из лучших специалистов.

Уильям Трюсте разводит руками и тоже улыбается:

— Скажем так: мы одинаково довольны. Для меня это был шанс вернуться домой и одновременно участвовать в интересном развитии. Винокурня Гротов очень маленькая по сравнению с большинством конкурентов, но всегда была синонимом качества. И, как я уже сказал, у нас большие планы на будущее.

— Вот как? — Бюле наклоняется вперед.

Карен удивленно смотрит на него. До сих пор она не видела его столь заинтересованным. Никогда бы не подумала, что виски вызовет у него такую реакцию.

— Ну да. Мы теперь всерьез намерены посоперничать с шотландцами и японцами.

— Говорят, они правду выпускают хорошее виски, — кивает Бюле. — Но мне лично претит покупать японское виски. Или тайваньское. Как бы хороши они ни были.

— Вы не одиноки. Многие любители виски — люди консервативные, — улыбается Трюсте. — Многие никогда не купят односолодовое виски, если оно не шотландское. Но для довольно многих главное — качество, и здесь, у Гротов, это как раз и есть наша маленькая ниша.

Ишь ты, будто пресс-релиз зачитывает, думает Карен и откидывается на спинку дивана, ожидая, когда Бюле и Трюсте закончат свою беседу. Перебивать она не хочет, раз уж коллега в кои-то веки разговорился.

— Я слыхал, вы думаете расширяться, — говорит Бюле. — Удвоите производство или еще сверх того? Говорят, появится много новых рабочих мест.

— Не только. Вообще-то о планах должен бы рассказывать Бьёрн Грот, но, увы, сегодня его здесь нет. Если вам интересно, могу показать эскизы и чертежи…

Карен решает положить конец рассуждениям о гордости острова и перейти непосредственно к делу.

— К сожалению, на это у нас нет времени, — перебивает она. — Сегодня, как вы знаете, мы приехали к вам с другой целью.

— Да, конечно. — Увлеченная улыбка на лице Уильяма Трюсте мгновенно гаснет. — Ужасное происшествие. Мне рассказал Эрлинг Арве, в тот же день. Священник, — добавляет он, как бы поясняя для Карен.

— Мы с ним встречались, — говорит она. — Дома у Гертруд Стууб. Фактически это одна из двух причин нашего визита. По словам Гертруд, вы заезжали в сочельник и встречались с ней и Фредриком. Верно?

— Да, совершенно верно. Мы с женой и наш крайне строптивый сын. Но пробыли мы недолго, максимум полчаса. К нам должна была приехать сестра Хелены с семьей, отпраздновать сочельник, так что надо было поскорее вернуться. Но именно я настоял все-таки заехать и поздравить. Вы же понимаете — Рождество есть Рождество, а родня как-никак родня.

Карен бросает взгляд в записную книжку с именами и стрелками.

— Ваша бабушка по отцу была сестрой матери Фредрика и Гертруд, если я правильно поняла. Вы дружили с Фредриком?

Уильям качает головой.

— Не особенно. После развода родителей сестра и я вместе с матерью уехали в Англию. Мама родом оттуда, так что это было вполне естественно. Но родня с папиной стороны глубоко укоренена тут, на острове. Отец второй моей бабушки владел угольными разработками, и моему отцу выпала неблагодарная задача держать за все ответ. Он остался здесь, чтобы спасти то, что осталось от угледобычи, когда дела покатились под гору, только это было как бы искусственное дыхание, да вы наверняка знаете. Мы с сестрой приезжали сюда на каникулах, навещали его, и позже я бывал здесь во время отпуска, но только теперь вернулся окончательно. И отвечая на ваш вопрос, скажу: нет, я знал Фредрика не очень хорошо.

— Ладно. Однако вернемся к сочельнику. Вы ничего необычного во Фредрике не заметили? Может, он выглядел озабоченным или встревоженным?

Взгляд Уильяма Трюсте устремляется за окно, будто он роется в памяти.