Штормовое предупреждение (СИ)

-Дело не в том, о чем ты думаешь, – начал он, и тут же внутренне поморщился. Он не любил эти расплывчатые формулировки. Он ученый – а Ковальски хотел думать о себе именно как об ученом, и окружающие обычно говорили о нем, как об ученом, что ему льстило – так вот, он, ученый, никогда бы не описывал тему своего исследования так, как он теперь описывал свой ответ на вопрос. Но что было поделать? Ковальски ума не мог приложить, каким образом он мог бы ответить еще. Как обозначить такое широкое понятие, то, которое затронула Ева? Он попытается ответить, но он чувствовал, что если принять ее формулировку – в фокус попадет только часть проблемы, в то время как другая ее часть останется вне поля зрения. И, таким образом, ответ будет неверным, так как не будет всеобъемлющим. Этого он, как ученый, допустить не мог. Ева терпеливо ждала его вердикта. Она тоже мыслила, как ученый, и ей было интересно знать, как проистекает процесс для нее никак не доступный. Спрашивала его потому, что хотела знать. Подобное знание не было нужно ей ни для чего конкретного: это было обычное голое стремление к заполнению белых пятен на карте. И Ковальски это очень хорошо понимал, так как и сам был подвержен тому же недугу.

Да и потом… В конце концов, это ведь Ева. Если он не может поговорить с Евой, то с кем тогда вообще, спрашивается, может?

-Выбирая человека, мы выбираем все, что может быть с ним связано: с ним и с нами, – начал он, сам еще толком не очень понимая, как приведет к конечной идее, и стараясь формулировать на ходу. Рассуждения вслух всегда помогали ему в поисках определений. Ева не перебивала, зная, что его это раздражает, хотя он и видел, что ей есть что сказать.

-Я хочу чего-то настоящего. Отношения ведь, по сути, это сочетание разных… частей, создающих целое. Эти части – дружба, уважение, симпатия, физическое влечение и так далее. Встречаясь с женщиной только ради одного пункта из списка, я бы чувствовал себя, как человек, которого казнили древние китайцы своим знаменитым способом, заставляя ежедневно питаться одним только вареным мясом и более ничем. Я буквально физически ощущаю, что мне не достаёт других элементов. Говоря проще, если для салата нужно десять ингредиентов, а у нас только два, салата не получится.

-Ну так и мы вот с тобой, – не утерпела Ева. – Мы болтаем – и на этом все.

-Мы дружим, – возразил Ковальски. – Это немного иное. Я привык к тому, что я не в состоянии отследить этические метаморфозы. Если ты меня спросишь, почему сначала я воспринимал тебя, как потенциального партнера, а теперь, как друга, я не буду знать, что тебе ответить.

-Потому что у тебя произошло накопление соответствующего этического опыта, – пришла ему на помощь Ева. – Потому что мы общались, как друзья, а не как пара. А крутили бы роман, так ты бы сильнее привык ко мне, как к своей даме.

-Спасибо, – серьезно кивнул он.

-Я тебе открыла Америку?

-Америку, Сарагосово море, Сан-Сальвадор, Тортугу и еще сопутствующие несколько населенных пунктов. С твоего позволения, я буду усиленно пользоваться предоставленной тобой информацией.

-На здоровье. А теперь скажи мне, что там с этой твоей девушкой.

-Она не моя девушка.

-Твой оптимизм бьет все рекорды. Расскажи мне про нее, Адам?

-Точно с этим все в порядке? Тебе не неприятно обсуждать это?

-А что изменится от того, что я буду игнорировать это обстоятельство? – подняла бровь Ева. – Нам обоим станет дискомфортно, только и всего. Я не считаю тебя своей собственностью, хотя и понимаю: если у тебя появится кто-то, наверное, нашим таким посиделкам придет конец. Но будут какие-то другие, это же логично…

-Она живет в том месте, где мы поселились.

-Соседка, стало быть?

-Не то чтобы прямо соседка… Не рядом. Просто в том же жилом массиве.

-А как ее зовут?

-Дорис, – Ковальски глядел куда-то в одну точку и вряд ли видел перед собой что-нибудь. – Ее зовут Дорис.

-И чем она так тебя зацепила?..

-Ева, знаешь, почему я так плохо понимаю в человеческих отношениях? Потому что не могу совершить вычисления. В математике все просто: сколько бы иксов не было в задаче. Ты точно знаешь, что все подчинено системе. Ты знаешь, чем воспользоваться, чтобы выйти из затруднения. Чем и в каком порядке. Здесь системы нет. Мы не спим вместе, не обсуждаем научные вопросы, не разговариваем вот как с тобой.

-Она должна быть счастлива: все, как в романе…

-Она не очень счастлива, Ева. Я ей не нравлюсь.

-Почему?

-Понятия не имею. Вероятно, не ее тип.

-А что ей нравится? Это можно как-то…

-Можно делать вид что ты – это не ты? – поднял брови он. – Можно обмануть другого человека, а потом горько разочаровать его и ходить мучиться самому, что он не тебя, а созданный тобой липовый образ оценил?..

-Как вы познакомились?

-Марлин показывала, где у них есть бассейн, там и пересеклись.

-И что, тебя накрыло прямо вот так сразу?