Штормовой день

Мне казалось, что это так. Не желаю я дольше оставаться в обществе этого наглого грубияна! Я смотрела, как он допивает виски и слезает с табурета, и на секунду подумала, что он и вправду принял мои слова всерьез и сейчас отвезет меня на Фиш-лейн, чтобы бросить там голодную. Но, к счастью, он не попался на мой обман и, расплатившись за виски, сопроводил меня в дальний угол бара, где, поднявшись на один лестничный пролет, мы очутились в маленьком ресторанном зальчике. Я безропотно шла за ним, потому что это было единственное, что мне оставалось делать. К тому же я проголодалась.

Почти все столики были заняты, но, заметив Джосса, официантка узнала его, подскочила, поздоровалась и подвела к столику, видимо считавшемуся лучшим в зале и занимавшему узкий эркер окна. За окном можно было различить очертания мокрых крыш, а дальше темную воду гавани, отблески фонарей на набережной и движущиеся огоньки рыбачьих шхун.

Мы сидели друг против друга. Я все еще очень сердилась и не хотела глядеть на него. Я сидела, чертя пальцем узоры на салфетке и слушая, как он заказывает еду. По всей видимости, даже тут права выбора я не имела. Я слышала, как официантка сказала: «И для молодой леди тоже?» – словно и она была удивлена этой небрежной манерой, на что Джосс ответил: «Да, и для молодой леди тоже», после чего официантка отошла и мы остались одни.

Мы помолчали немного, и я подняла глаза. Взгляд его темных немигающих глаз скрестился с моим. Пауза затянулась, и, как это ни смешно, у меня возникло чувство, что он ждет от меня извинений.

Я услышала собственные слова:

– Если уж вы не разрешили мне поговорить с Элиотом Бейлисом, то, может быть, сами расскажете мне о нем.

– Что бы вам хотелось о нем узнать?

– Он женат? – Это был первый вопрос, пришедший мне в голову.

– Нет.

– У него привлекательная внешность.

Джосс согласился со мной.

– Он живет один?

– Нет, с матерью. Их дом в Хай-Кроссе, милях в шести отсюда, но примерно год назад они переехали в Боскарву к старику.

– Дед болен?

– Вы не слишком-то осведомлены про ваши семейные дела, не так ли?

– Нет. – Ответ прозвучал вызывающе.

– Лет десять назад Гренвилу стало плохо с сердцем. Тогда-то он и бросил писать. Но он всегда был здоров как бык и чудесным образом выкарабкался. Он не захотел покидать Боскарву, и за ним стала присматривать эта парочка.

– Петтиферы?

Джосс нахмурился:

– Откуда вам известно про Петтиферов?

– Мама рассказывала. – Мне вспомнились их давние чаепития у камелька на кухне. – Но что Петтиферы все еще в Боскарве, я и вообразить не могла.

– Миссис Петтифер скончалась в прошлом году, так что Петтифер с вашим дедом остались одни. Гренвилу Бейлису восемьдесят лет, а Петтифер, видно, тоже немногим моложе. Молли Бейлис хотела перевезти их в Хай-Кросс и продать Боскарву, но старик был непоколебим, так что в конце концов она и Элиот сами переехали. Без большой охоты, смею вас уверить. – Он откинулся на спинку стула, оперевшись о краешек стола своими длинными чуткими кистями. – Вашу матушку… зовут Лайза?

Я кивнула.

– Я знал, что у Гренвила имеется дочь, у которой, в свою очередь, имеется дочь, но когда вы сказали, что ваша фамилия Бейлис, – это слегка спутало карты.

– Мой отец бросил маму до моего рождения. Она никогда не носила его фамилию.

– А сейчас где ваша мама?

– Она умерла, только на днях. На Ибице. – И я повторила: – Только на днях, – потому что мне вдруг показалось, что с тех пор прошла целая вечность.

– Простите. – (Я сделала неопределенный жест, словно отмахиваясь, – так как что тут скажешь?) – А дедушке вашему об этом известно?

– Не знаю.

– Вы приехали, чтобы сообщить ему?

– Наверное, придется.

Идея показалась мне чересчур смелой.

– А он знает, что вы здесь? В Порткеррисе?

Я покачала головой:

– Он и меня не знает. То есть мы незнакомы. Я здесь раньше никогда не бывала. – И я сделала последнее признание: – Я даже не знаю, как найти его дом.

– Так или иначе, – сказал Джосс, – но для него это будет шоком.

Я заволновалась:

– Что, он очень слаб?

– Нет, не слаб. Он потрясающе крепок. Но он стареет.

– Мама говорила, что он пугающе мужественный. Он все еще может испугать?

Джосс сделал страшное лицо, что никак меня не успокоило.

– Еще как может! – заверил он меня.

Официантка принесла наш суп. Он был из бычьих хвостов – густой, коричневый, очень горячий. Я была так голодна, что, не отрываясь и не произнося ни слова, прямо вылизала тарелку. Когда я наконец положила ложку и подняла глаза от тарелки, то увидела, что Джосс посмеивается надо мной.

– Для девушки, которая совершенно не хочет есть, вы справились совсем неплохо!

На эту провокацию я не поддалась, лишь отодвинула пустую тарелку и оперлась локтями о стол.

– Откуда вам так много известно о семействе Бейлисов? – спросила я.

Джосс ел суп не с такой жадностью, как я. А сейчас он не спеша, с раздражающей медлительностью намазывал маслом булочку.

– Все очень просто, – сказал он. – Я кое-что делаю в Боскарве.

– В каком смысле – делаете?

– Ну, я реставрирую там старую мебель. Не надо так широко открывать рот, вам это не идет.