Штормовые времена

– Да, да, – медленно начал он. – Я надеюсь купить хорошую лошадь. Упряжку, да. И со временем – верховую лошадь.

– Я спросил, – раздраженно переспросил Рамзи, – приехали ли вы сюда верхом.

– Нет, нет, я никогда не езжу верхом.

Филипп, сидевший в другом конце комнаты на диване рядом с Дейзи, знал: она хочет, чтобы ее уговорили сыграть на фортепиано.

– Мне бы хотелось, чтобы вы уговорили вашу племянницу сыграть для нас, – сказал он миссис Вон. – К моим мольбам она непреклонна.

– Думаю, это было бы очень мило, – согласилась та. – Сыграй что-нибудь, Дейзи.

– О, тетя, я ужасно играю! Пожалуйста, не настаивайте.

– Не хочу упрашивать тебя, Дейзи, но думаю, что это всем будет приятно.

– Уверена, что не доктору Рамзи. Не сомневаюсь, он терпеть не может фортепиано.

– Не знаю, как создалось такое впечатление, – сказал доктор. – Сам я играю «Голубые колокола Шотландии»[25] одним пальцем и очень этим горжусь.

– Ну же, мисс Дейзи, – стал настаивать Филипп. – Не упрямьтесь. Это не пристало молодой девушке.

Вежливо-неохотно она встала и подошла к инструменту. Чтобы табурет для рояля подошел ей по высоте, его потребовалось подкрутить, и Филипп с готовностью ей помог и в этом, и в поиске нот.

Аделина вполголоса сказала Джеймсу:

– Если бы это создание так не ломалось, то я, наверное, могла бы ее вытерпеть.

– Ненавижу всех женщин, кроме вас.

В его голосе послышалось что-то дикое, что заставило Аделину быстро к нему обернуться.

– Что с вами, Джеймс?

– Ничего, – ответил он. – Кроме того, что я выпил лишнего.

Дейзи бравурно исполняла вальс Штрауса, Филипп переворачивал ей ноты. Когда музыка стихла, послышался одобрительный шепот.

Играть другую пьесу Дейзи отказалась.

– Когда я узнала, что миссис Уайток и мистер Уилмот поют дуэт из «Богемской девушки», у меня сердце сжалось. Я знаю, они поют очень хорошо, капитан Уайток рассказал мне. Велите им спеть, капитан Уайток!

– Моей жене сейчас сложно петь чисто. Но я попрошу ее спеть, если общество этого потребует, – сказал Филипп.

– Я требую, – заявил доктор Рамзи.

– Как ты думаешь, Уилмот, – спросил Филипп, – сумеет ли Аделина придерживаться мелодии?

Уилмот вскочил с неожиданной готовностью.

– Пойдемте, – сказал он Аделине, – мы покажем им, каким должно быть по-настоящему совершенное исполнение. – И протянул ей руку.

Она позволила довести себя до рояля, но посмотрела на него искоса. Тем не менее он с уверенным видом уселся перед клавиатурой. Аккомпанемент он знал наизусть. Сыграл вступительные аккорды. Но вместо его пения раздался какой-то нестройный стон. Уилмот удивленно посмотрел на Аделину.

– Что-то не так? – спросил полковник Вон.

– Нет, нет, – ответила Аделина. Она склонилась к Уилмоту и прошептала: – Вы собираетесь опозорить нас обоих или будете петь?

– Буду петь, – пробормотал он.

Уилмот снова ударил по клавишам. Вдруг он резко убрал руки с клавиш, скрестил их на пюпитре и опустил на них голову. Миссис Вон вскочила.

– Мистер Уилмот болен? – спросила она.

– Нет, – ответила Аделина. – Не то чтобы болен, просто немного ослаб.

– Я принесу нюхательную соль, – миссис Вон поспешила из комнаты.

Подошел Филипп и посмотрел на видимую часть лица приятеля. Доктор Рамзи тоже склонился к нему.

– Вы понимаете, что с ним? – спросил доктор.

– Да, я подозревал его еще с ужина, – ответил Филипп. – Нам лучше вывести его на воздух, прежде чем вернется миссис Вон.

Филипп обратился к Аделине:

– Вам с Дейзи следует пойти к миссис Вон и сообщить, что мы вывели Уилмота на улицу. Неужто у тебя не хватило ума заметить, что он навеселе? Тебе не стоило пытаться петь с ним.

На этот раз она смутилась. Затем пролепетала:

– У него был такой день. Бедняга!

– Ты расскажешь об этом позже.

Они с Рамзи подняли Уилмота на ноги и вывели из гостиной. Молодые женщины отправились на поиски миссис Вон. Полковник Вон последовал за мужчинами. По веранде барабанил дождь.

– Вы не можете вывести его туда, – заметил полковник.

– Это пойдет ему на пользу, – ответил доктор.

Уилмота усадили в кресло-качалку. Оно закачалось так, что его голова скатилась к плечу. Филипп подмигнул доктору.

– Он выглядит довольно жалко, верно?

Доктор Рамзи мрачно кивнул:

– Сегодня он не доедет до дома.

Уилмот открыл глаза и посмотрел на них.

– Боюсь, я не могу петь, – произнес он.

– Мы простим тебя, приятель, – сказал Филипп. Он подошел к полковнику и извиняющимся тоном спросил: – Как вы полагаете, не могли бы вы приютить его на ночь?

– Конечно, он может занять комнату Роберта, – холодно ответил Вон. – Мы должны скрыть это от моей жены. Ее чувства будут оскорблены.

– Честное слово, – заметил Филипп Аделине, когда они вернулись в свою комнату, – я буду рад оказаться в собственном доме. Чтобы давать другу ночлег, если это ему понадобится, без всякой секретности. Вон совершенно испортил свою жену. Но почему этот болван Уилмот из всех возможных мест выбрал именно этот дом, чтобы напиться?

– Бедняга, он так устал.

Филипп уставился широко раскрытыми голубыми глазами на Аделину.

– Устал? Сидеть в плоскодонке и ловить рыбу? Или учить Тайта делать ухваты?

– Ах, у него есть волнения, о которых ты никогда не узнаешь.