Штормовые времена

– Что за волнения?

– Я не имею права говорить об этом.

– Послушайте, мадам, – произнес Филипп. – Я не желаю, чтобы ты была посвящена в тайны прошлого Уилмота. Если его прошлое таково, что заставляет напиваться при одной мысли о нем, пусть держит его при себе или посвящает в него другого человека.

– Верно, – ласково согласилась Аделина, – верно. – И, глубоко вздохнув, добавила: – Я сегодня плохо себя чувствую. Думаешь, у меня случится выкидыш?

Она забралась на пышную перину. Лицо Филиппа выразило озабоченность, но он твердо произнес:

– Думаю, ты устала и слегка обеспокоена поведением Уилмота. Тебе нужно хорошо выспаться. – Он поплотнее укутал ее в одеяло. – Вот так тебе уютно? Я мигом буду рядом. Послушай только, какой дождь! Льет как из ведра.

XIV. Зимние забавы

В ноябре начались сильные дожди. Повозки утопали колесами в глубокой грязи, и плотникам случалось ждать материалы, тем не менее строительство Джалны продвигалось достаточно быстро. Работники соорудили себе бревенчатое жилье с нарами, защищавшее их от непогоды, а в сарае, где они ели, установили печку. Они были здоровы и в основном веселы, поскольку впереди их ждали месяцы хорошо оплачиваемой работы.

Ветер сменился на северный, и вместо дождей установилось морозное сияние. Начались снежные бури. Ньюфаундленд Неро, отрастивший исключительно густую черную шерсть, с завидным задором носился по поместью, считая себя его охранником. Он знал всех столяров, плотников и каменщиков. Лесорубам он был славным приятелем, но с незнакомцем, искавшим работу, превращался в свирепого и грозного пса. Вдобавок к обычной еде, которую он получал у Вонов, бригадир скормил Неро не одну оловянную тарелку картошки со свининой, так что он располнел чуть больше обычного. Неро был крепким, добродушным и жизнерадостным.

Аделина подхватила от Августы коклюш и с пугающей силой кашляла до Рождества. На деле кашель не оставлял ее до весны. Доктор Рамзи поил ее чаем из льняного семени, миссис Вон усердно потчевала медом и ромом, мистер Пинк, приходской священник, принес бутылку «Рэдвейс Релиф», миссис Лэси – бутылку сиропа от кашля со скипидаром и дегтем. Филипп никогда не возвращался из города без новых таблеток или пилюль для ее лечения. Многочисленные снадобья Аделине почти не помогали, разве что портили аппетит. В результате она похудела, из-за чего ее беременность могла стать окончательно явной, если бы Аделина не шнуровалась. С помощью длинного французского корсета и широкого кринолина она выглядела по-прежнему элегантно и изящно. Миссис Вон считала, что это шнурование могло повредить здоровью будущего ребенка, но одобряла желание Аделины скрыть свое положение, особенно когда Роберт приезжал на каникулы. В самом деле, было бы неловко, если рядом с Робертом и Дейзи в доме оказалась бы раздобревшая Аделина.

Разнообразные средства от кашля, которые Гасси принимала вместе с матерью, оказали на маленькую девочку еще более сильное воздействие. Она не только потеряла аппетит, но и плохо переваривала то немногое, что ела. Ее глаза, обведенные темными кругами, казались огромными, губы посинели, а после приступов кашля ее лицо становилось почти пурпурным. В то же время Николас рос как на дрожжах. Весил он больше, чем Гасси, и, хотя еще и не начал ходить, ползал повсюду с удивительной ловкостью и скоростью.

Ах, как вдруг стало холодно! Ясно, спокойно и пронизывающе морозно. Застывший лес стоял в сумрачном ожидании. Деревья шествовали навстречу великим лесам севера, все дальше и дальше, пока их поход не закончился и вокруг не осталось деревьев – лишь замерзшие озера и скованная льдом земля. В ночь, когда Роберт вернулся из университета, стихия смилостивилась. Небо помрачнело, всю ночь падал снег. Наступила настоящая рождественская погода.

Когда багаж отнесли в комнату, а в дом зашел высокий улыбчивый Роберт, сердце миссис Вон запело. Она почувствовала, что должна по-настоящему встретиться с сыном, которого видела так мало. Но вести себя естественно с Аделиной Роберту было проще, чем с родителями.

– Может, это потому, что они многого от меня ждут, – предположил он, когда поделился этим чувством с Аделиной. – Они ожидают, что я буду преданным канадцем, когда я почти не знаю эту страну. Они ожидают от меня благородства, а у меня полно недостатков. Они ожидают от меня привязанности, а я очень застенчив. А вы от меня ожидаете не больше того, чего я могу добиться. – Он бросил на нее красноречивый взгляд. – Если бы вы знали, какие мысли крутились у меня в голове, пока поезд вез меня домой, вы бы удивились.

– Да? – улыбнулась она.

– Да. Мне было все интересно. Зачем я в университете забивал себе голову книгами? Какая у меня будет жизнь? Есть ли для меня где-нибудь место? Буду ли я настоящим? Что значат все наши усилия? Сейчас вы строите дом – вы там останетесь? Будете ли вы чувствовать себя в нем в безопасности? Мне интересно все это.

– Время показывает, что мне его хватает, – сказала она. – Если у меня есть собственная крыша, а под ней – мои близкие, это несомненно.