Штрафбат для Ангела-Хранителя. Часть третья

В томительном ожидании прошло несколько минут. Через открытые люки было хорошо слышно, как в высокой траве истошно стрекочут кузнечики. В нависающих над танком ветвях свистели, чирикали и пели разные пичуги. Лёгкий ветерок изредка и лениво шевелил листиками на ветках. Вокруг стоял удушающий зной. На броне, неспешно и обстоятельно, дымя крепким самосадом, вполголоса переговаривались пехотинцы – танковый десант.

Лёгкий хлопок, и в небо, замедляясь, и оставляя за собой жиденький дымный хвост, пошла тусклая в ярком дневном свете, небольшая зелёная точка.

– Ракета, командир! – крикнул Паша, и завёл движок.

Ухнув, и пустив крупную дрожь по всей машине, завёлся 500-сильный дизель.

Всё вокруг заревело, заурчало, залязгало траками, и из опушки на ярко освещённый луг один за другим стали выползать танки батальона. Рыча и ломая кустарник, плюясь красной глиной из-под гусениц, танк рывком выскочил на открытое пространство.

Развернувшись в боевую линию, Т-34-85 с пехотой на броне пересекали открытое пространство, отделявшее их от недалёкого перелеска, за которым и располагалось село – цель атаки.

Маленький, чахлый перелесок проскочили, ломая кустарник и тонкие, жиденькие стволы попадавшихся то тут, то там молоденьких осин и берёзок.

Что-то ощутимо грохнуло по крыше башни. Сзади, на броне, дружно заорали матом.

– Чего там, посмотри! – приказал командир танка заряжающему. Белобрысый и широкоплечий Митька Хмелин высунулся из своего люка, обернулся назад. Сзади опять, громко и отчётливо всколыхнулся вал мата, уже в его сторону.

– Да ладно! Нэ журысь! То случайно! – гоготнул он, и захлопнув люк, снова свалился в боевое отделение.

– Чего там? – прокричал ему младший лейтенант.

– Да ерунда! Пашка берёзу сломал, она через башню назад упала, кому-то из десантников по башке прилетело.

– Не покалечило?

– Та не… так… шишку набило.

– А чего орали?

– Так шишка больно здоровая получилась!

Командир наклонился вперёд:

– Слышь, Павлуха, аккуратнее веди, а то до немцев десант не довезём!

– Нормально, командир! Довезём! Всё, деревья кончились!

И точно – впереди заметно просветлело, и в смотровые щели ворвались яркие лучи солнца. Танк выскочил на открытое пространство. Паша врубил следующую передачу, и танк, натужно пердя сизым дизельным выхлопом, рванул по полю в сторону села. Рядом, подминая гусеницами заросли высокого чертополоха, шли в прорыв все остальные танки батальона. Отчаянно цепляясь за поручни на их башнях, и дружно подпрыгивая на ухабах, на них сидели десантники.

Первым подожгли головной танк – он резко вспыхнул, и забирая вправо, развернулся бортом к неприятелю. С него горохом посыпался танковый десант. Те, кто уцелели после взрыва, и убереглись от метнувшихся в стороны огненных языков. Остальные так и остались лежать на броне бесформенными, тёмными шматками.

Пашка ещё поддал газу, и повёл скачущий на ухабах танк неровным, ломанным зигзагом, сбивая фрицам наводку. Танки батальона, атакуя на максимальной скорости, стали стрелять прямо с ходу.

Получив немецкий снаряд в скошенный лоб, остановился второй танк. Танковый десант, не удержавшись, по инерции слетел вперёд. Из всех щелей танка повалил дым. Распахнулся люк на башне, и оттуда, весь в клубах дыма, вывалился единственный танкист. Через несколько секунд танк вздрогнул, и из всех его щелей и распахнувшихся от внутреннего давления люков выхлестнуло упругий форс яркого пламени.

– Командир! Лёху Панкратова подбили! – проорал заряжающий, на краткое мгновение выглянув в смотровую щель на правом борту башни.

– Вперёд! Паша, жми на железку! – гаркнул командир.

Оставив огненный цветок по правому борту, Пашкин танк, быстро мчался по ровной, открытой местности, стремительно сокращая расстояние до населённого пункта. Каждые три – пять секунд Паша, зажимая то левый, то правый фрикцион, и подтормаживая соответствующей гусеницей, заставлял танк идти по ломаной, труднопредсказуемой траектории. Наверху, над Пашиной головой, оглушительно бахнула пушка, с лязгом отскочил затвор, выбрасывая воняющую пироксилином гильзу в брезентовый мешок гильзо-сборника.

– Осколочный! – рявкнул командир танка.

– Есть осколочный! – заряжающий загнал очередной снаряд в ствол орудия.

Краем глаза Паша заметил, как из-за ближайшего к ним сарая высунулся небольшой, приземистый силуэт «Хетцера»41.

– Самоход! Слева тридцать!! – заорал Пашка, и чтобы наводчик не тратил драгоценное время на разворот башни, зажав фрикцион, подразвернул танк носом к немецкой самоходке.

– Короткая! – крикнул командир.

Клюнув носом, танк затормозил. Прогрохотав сапогами по броне, спрыгнули в траву десантники.