Штрафники

Мысли Тимофея смешались; он присел у стола. Песня окончилась. Наступила тишина, и в тишине послышался мелодичный звон братновских часов. Тимофей вытащил часы, некоторое время смотрел на них, силясь сообразить, почему же они, "неисправные", вдруг забили; и внезапно вскочив, с криком: "Братно-ов!" - бросился из землянки.

Тимофей бежит по улице, без фуражки, фланелевка выбилась из брюк:

- Братнов!.. Дядя Саша!.. Братно-ов!

Из темноты (патруль):

- Стой! Стой! Стрелять буду!.. - кто-то схватил Тимофея. Он пытался вырваться, ему закрутили руки, он обмяк, сказал тихо и горестно: - Ушел!..

...Дорога в порт. Мы узнаем ее сразу. Но сейчас она совсем другая. Гудки машин, скрежет колес. В кузовах - зачехленные ящики, длинные сигары торпед, матросы.

Этот поток техники оттеснил в сторону одинокую фигуру в пехотной шинели, с мешком.

Кто-то из шоферов облаял его матерком, и Братнов, щурясь от грохота, и вовсе сошел с дороги.

Какое-то проклятие лежит на Руси, - позднее думал Тимофей. Гениального человека - за решеты. А организовал победу, - под матерщину, вон дороги...

На повороте от шлагбаума отделились две фигуры. Офицер и солдат с автоматом. Не слышим, о чем они спросили Братнова, но увидели, как Братнов растерялся, потом вытащил из-за борта шинели бумажку.

...Хлопнула дверца "виллиса". Из машины выскакивают лейтенант с красной повязкой и Фисюк, спешат к небольшому входу в скале. Здесь штаб. Необычное, взволнованное движение и тут. Среди этого движения Фисюк сразу увидел неподвижную фигуру особиста, приезжавшего на остров. Он был без фуражки, чем-то озабоченный.

Фисюк (лейтенанту, вполголоса): -Что случилось?

- Не знаю!..

...Они быстро идут по коридору огромного помещения, вырубленного в скале. Сводчатый потолок. Сыровато. Справа и слева - отсеки. Радиоаппаратура, телефонистки, штабные офицеры. Треск телеграфных аппаратов.

Лейтенант (у одного из отсеков): - Товарищ начальник штаба, ваше приказание...

Начальник штаба, генерал (оборачиваясь): - Наконец!.. Где вы там?..

Фисюк (не без тревоги): - Грузы вторую неделю... Пришлось самому в порт...

- Идемте!...

Генерал и Фисюк идут по коридору. У одного из отсеков:

- Товарищ начальник штаба, из контрразведки. Расшифрована!.. Генерал читает шифровку. - Минутку, полковник!

Фисюк как-то боком подался в сторону, одернул китель. В тишине отчетливее слышны голоса:

- ТЩ-22! Даю добро на выход!..

- Подорвался на мине, хода не имею!

- Принимаю меры! М-2, М-2...

- Истребителям барражировать квадрат 23...

Фисюк (заглянул в отсек, похожий своей теснотой и потолком из неровного серого камня на келью древнего монастыря. Сидящей с краю девушке, тихо): Люся... Что тут у вас?

- О, товарищ полковник! Здравствуйте!- как ему показалось, ужасно громко ответила та.

- Что у нас?..

- Тиш-ш!

Дверь кабинета командующего.

Начальник штаба (Фисюку): Ждите!- И скрылся за дверью. Фисюк, присев на край скамьи, все поглядывал на дверь. Наконец она отворилась. Из кабинета торопливо вышел особист. Фисюк неожиданно для себя чуть приподнялся: - Здравствуйте.

Тот скользнул по нему озабоченно-рассеянным взглядом и молча прошел мимо. Но тут же вернулся. На этот раз он шел не один. Вслед за ним вели кого-то, одетого в огромную солдатскую телогрейку и кирзовые сапоги. Фисюк узнал в арестованном Степана Овчинникова. Почувствовал противную сухость во рту: все!

Конвойный остался у дверей. Фисюк знал, что у конвойного спрашивать не положено, да и бессмысленно, но все же спросил как бы между прочим:

- А кто это?

- Не знаю. Задержали кого-то...

Наконец Фисюка позвали.

"Ну"... - подумал Фисюк и решительно вошел в кабинет. Овчинникова в кабинете не было.

За большим столом сидел командующий, бледный, в свитере с закатанным рукавом. Подле него - военный врач натягивал на его руку манжет аппарата для измерения давления.

- Товарищ командующий... - Фисюк, увидев врача, запнулся.

- Командующий: - Твоего привезли, видел?

- Так точно!

- Вот, оказывается, у нас какие дела, полковник!

Врач: - Простите минутку. - И он стал нажимать резиновую грушу аппарата.

Фисюк вновь почувствовал - ноги становятся ватными. Он подобрался, одернул китель, готовый ко всему.

Врач (измерив давление): - Товарищ командующий, нужно лечь.

Командующий: - Если полковник Фисюк позволит...

Фисюк действительно был готов ко всему, но не к шутке. Он хотел улыбнуться, но не смог.

Врач: - Я не шучу...

Командующий: - И я тоже... (И посерьезнев.) - Я в вашем распоряжении... часов через шесть... Оставьте нас, доктор! (Фисюку, очень серьезно.) Вот ведь как все поворачивается, полковник... - И сняв трубку резко зазвонившего телефона:- ...Да, товарищ адмирал... Обстановка складывается неблагоприятно... - он подвинул листок, принялся что-то записывать. Писал долго. Наконец:

- Да. Поиски продолжаем... Приведены в боевую готовность части Фисюка, Сыромятникова, Макаревича...

Только сейчас, услышав свою фамилию, полковник Фисюк впервые подумал, что его вызвали, кажется, совсем по другому делу.