Штрафной удар сердца

– Сашке вообще было пофиг. А Алиса должна была нас увидеть и понять, что ей нечего ловить, – доходчиво, как маленьким детям, пояснила она. – Алисе не хотелось верить, что ей, лучшей и главной, дали отставку. Мы поговорили с ней, все рассказали. Но она не хотела верить, стояла, смотрела на нас, а из глаз слезы. Она сразу прыгнула в бассейн и поплыла к противоположному бортику. А потом делала вид, что ничего не произошло, даже с Димкой уехала, ему на радость. Сомов вообще радовался, что ему перепало. Он давно по ней сох. Месяца полтора бегал, думал, ну, сейчас точно случится.

– Для нее это было серьезным ударом? – спросил я.

Балуева равнодушно пожала плечами – судьба Алисы Серебряковой ее нисколько не волновала.

– Не знаю. Наверное, – просто сказала она.

Агата поглядела на нее и не выдержала:

– Для человека, который только что потерял любимого, вы удивительно неплохо держитесь. Уж простите.

– Я спортсменка, – усмехнулась Елена. – Вы когда-нибудь падали после двойного ритбергера на лед, плашмя, на живот, как лягушка? Я падала, а потом вставала, улыбалась и ехала дальше, и снова прыгала, и снова падала. Прошлую программу я откатала до финала со сломанным запястьем, упала в самом начале. Я ничего не помнила от боли, только отсчет, музыку, на эйфории продержалась еще с полчаса. Мы умеем улыбаться, даже когда смертельно больно. Это профессионализм – улыбаться, когда сердце кровоточит, не более того, как бы пафосно это ни звучало. Зрители не должны знать, что тебе хреново. Вот мне хреново. Но я буду держать лицо, потому что, если дать слабину, скатишься вниз и будешь ныть, пока не сдохнешь.

Теперь с нами говорила не юная девушка, а циничная старуха, которая в этой жизни прошла через самое страшное. Мне даже показалось, что тени изменили лицо Елены так, что она стихийно постарела. Агата строчила в протоколе и не заметила этого эффекта. А вот я поразился этому изменению.

– Хорошо, – покладисто произнесла Агата, – оставим это и поговорим о вашей подруге Кротовой. Скажите, какие отношения у нее были с тренером Торадзе?

– Нормальные.

– Вы знаете, что Торадзе отказалась оплачивать операцию для матери Кротовой?

– Да, – кивнула Елена. – Мы тогда все собирали деньги, сколько могли, только их все равно не хватило. Саша кредитов набрала целую тонну. Когда мама Саши умерла, она на пару месяцев вообще перестала улыбаться. Даже каталась с какой-то яростью и несогласием. Плохие были месяцы, у Саши ничего не выходило, не хватало сосредоточенности.

– А сейчас она долги вернула?

– Вроде бы да. Сашка очень экономная, когда надо, каждую копейку откладывает.

– Могла Кротова сговориться с Лаврентьевым и ограбить Торадзе?

– С кем? А, с Денисом этим… Да ну, это чушь, они даже знакомы не были.

– Мне не дает покоя один момент, – сказала Агата. – К кому Антон мог вернуться в бассейн? У нас есть удаленное сообщение с незнакомого номера, в котором могло содержаться что угодно. Если бы ему написала Алиса, он бы поехал обратно?

– При чем тут Алиса? – удивилась Елена.

– У нее был мотив. Месть. Она могла заманить его в бассейн, ударить молотком и утопить. Для такой тренированной девушки не составило бы труда нанести сильный, почти смертельный удар. К тому же Антон был раздет, в одних плавках. Стал бы он раздеваться, чтобы поплавать еще, ради девушки, с которой порвал? Или же это были вы? Ради девушки, в которую Антон был якобы влюблен, он мог сорваться с места? Но, может быть, в бассейне произошла совсем другая сцена. Антон бросил не Алису, а вас. И тогда вы вернулись, выманили его и убили. Или же Александра? Это объясняет, почему он был почти голый.

Балуева не отвечала, будто ее совершенно не интересовала собственная участь. Агата продолжила дожимать ее, но казалось, что все ее слова разбиваются о стенку. Эта девочка была просто непробиваемой.

– В вашем алиби есть серьезная прореха, – нажала Агата. – Вы снимаете квартиру с Александрой Кротовой, и после бассейна, по вашим словам, обе вернулись домой и разошлись по спальням. Так что теоретически любая из вас могла выйти из дома, вернуться и убить Антона.

– Саша бы услышала, если б я ушла, – возразила Елена. – А я услышала бы, если бы ушла она. У нас двери очень тяжело открываются.

– Возможно, Кротова бы и услышала, если бы не спала мертвым сном, – не согласилась Агата. – Тем более вы там пива напились. Может, так и было. Но вопрос: сказала бы она об этом нам? Если бы Александра была причастна к убийству Антона, вы бы сказали об этом полиции?

– У Саши не было причины убивать Антона, – отрезала Елена. – У меня тем более. Разве любимых людей убивают?

– Еще как, – фыркнула Агата. – На самом деле, Елена, есть только три причины для убийства: власть, деньги и любовь. Остальное – это производные. И у вас, и у Алисы была причина убить Антона и довольно убедительная. А Кротова вас покрывает, потому что могла слышать, как вы уходили той ночью. И вам бы хватило сил нанести Антону удар, а после сидеть здесь с каменным лицом.