Штучка

— Какая сердитая кошка, — Егорчик чуть улыбнулся, — ну нет, я не готов — бревно, да еще и молчащее. Хочу — тебя. И чтоб ты кричала, ясно? Как всегда. Так, чтобы соседи приходили возникать.

— Тогда иди ищи скотч, — хмыкнула Танька.

— Тебя наручники заводят, что ли? — с подозрением поинтересовался Лазарев, а Танька насмешливо прищурилась.

— Как быстро ты соображаешь, дорогой, — хихикнула она, — давай уже, ищи скотч. А я постараюсь изобразить жертву.

Скотч Лазарев нашел быстро. Все-таки набор похитителя у него был полный.

Егорчик даже не представлял, насколько он прав, говоря, что Танька хотела его спровадить. Так оно и было.

Скотч Таньке очень помог.

По крайней мере, чтобы не заорать, когда пришлось себе выбивать большой палец на руке с положенного ему места.

В иной раз Танька даже находила положительные стороны в том, насколько отбитой она была в свои школьные годы. Палец был сломан тогда в одной из школьных драк, в которые Танька когда-то ввязывалась, не жалея ни себя, ни своих противников — за правду же стоять было не так обидно, больно, конечно тоже, но к боли-то как раз в результате Танька привыкла. А после того, как Танька увидела, как в одном из фильмов сломанный большой палец на руке позволял избавиться от наручников — она даже проверила, а «правильно» ли у нее палец сломан. Да, палец смещался. Через боль, но смещался — и вставал на место. И это сейчас пригодилось. Целиком наручники было не снять, браслет так и остался болтаться на левом запястье. Ладно, хрен с ним, он почти не мешал. Главное что освободив одну руку, Танька освободилась в принципе, ведь теперь цепочка наручников ни за что не цеплялась.

Сейчас же, пока Егорчик свинтил, окрыленный своей обдолбанной любовью, Танька могла успеть попытаться найти выход из своего хренового положения. Больше ей сейчас рассчитывать было не на кого. Страшно подумать, как сходит с ума Светка — и мама Таньки, если Светка до нее прозвонилась.

В прихожей нашлась ее, Танькина, сумка. Вот только в ней не было Танькиного телефона, так что никого вызвонить она не смогла бы. Чертов Лазарев — ну вот телефон-то ему чем мешал? Боялся, что по нему его смогут пробить?

Ключи! Запасные ключи. Раньше были на кухне в ящике кухонного стола. Танька бросилась на кухню. Времени было капец как мало, магазин был действительно через дорогу, Лазарев мог вернуться очень быстро.

Тщетно. На нужном месте ключей не оказалось. Танька со злости треснула кулаком по холодильнику и яростно зашипела от боли. Что делать? Так. Вариант оставался один. Ей нужно вырубить Лазарева. Чем это можно сделать?

Нож? Нет, ножи в этой квартире все тупые, да и не сможет Танька ударить с нужной силой, и это будет не «вырубить», а собственно, «ранить» или «попробовать убить». Плохой вариант. Так. Что в ящиках? Может, есть скалка? Пустая бутылка?

Таньку порадовали не ящики и не холодильник. Таньку порадовала духовка. В ней лежала шикарная черная чугунная сковородка. Танька едва успела примериться к ней, оценить вес — хороший, кстати, вес, главное, чтобы рука не дрогнула, — как в замке двери завозились ключи. То ли время у паникующей Таньки пролетело слишком быстро, то ли Лазарев оказался даже быстрее, чем она ожидала.

Прихожая в этой квартире была узкая и очень напоминала коридор с ответвлением к кухне. Поэтому Танька и затаилась за углом кухонной двери, ожидая, пока Лазарев закончит возиться с ключами.

Выдохнув, Танька коснулась пальцами живота, набираясь храбрости. У нее не было права на жалость, она не должна была пожалеть Лазарева ни на секунду. Она должна была выбраться. И шанс на это у нее был только один.

Лазарев не торопился. Видимо, Танька хорошо его обнадежила своими авансами, потому что в комнату он прошел очень неторопливо. Хотя Танька его не видела — ориентировалась только по звуку шагов. Затем, не дожидаясь, пока до него дойдет, что из пустой кровати Танька выбралась не далеко, метнулась вдоль по коридорчику и со всего размаху обрушила сковородку на затылок… стоявшей перед входом в комнату женщины.

Танька умела передвигаться быстро и бесшумно, в школе ее за это даже дразнили тенью. И Танька умела не жалеть силы удара. Вот только… Вот только она совершенно не ожидала, что к ее ногам упадет не кто-нибудь — а Ардова. В каком-то непонятном старушечьем прикиде. И из руки Оксаны Леонидовны на бежевый линолеум с грохотом выпал черный, тяжелый пистолет…

Промах

Сковородка выпала из ослабевших пальцев и едва не приземлилась Таньке на ногу. Руки сразу стали какими-то ватными. Охренеть. Она ударила не Лазарева… Пиздец! Лазарева было хотя бы не очень жалко, это трактовалось Танькой как самооборона и действие во благо побега, но Оксана-то Леонидовна ей ничего плохого не сделала.

Блин, но откуда она тут? Откуда у нее ключи? Зачем пистолет?

Думать-то Танька думала, ответов своей паникующей пустой головой не находя, а сама трясущимися руками быстро обшаривала карманы Ардовой. Ключи. Телефон… О, телефон, отлично! Даже включенный! И без блокировки — ну охренеть вообще, как повезло.