ShturmBahmuta_2024

«Контузия головного мозга - это разновидность черепно-мозговой травмы, которая происходит, когда взрывная волна воздействует на твой мозг и бьет его силой волны о черепную коробку. Происходит ушиб мозга, вследствие которого в нем могут произойти множественные травмы отдельных участков; и от того, какой участок пострадал, зависят те проблемы, которые возникают у бойца. Кто-то теряет слух, кто-то начинает заикаться, кто-то начинает слышать то, чего нет, или ощущать странные запахи и вкусы. А кто-то, при тяжелой контузии, теряет память и впадает в кому». - вспомнились мне куски сведений из психопатологии, которую я проходил в институте.

Мозг - аппарат очень тонкий и нежный, и повреждения даром не проходят. Но, если помогать ему восстанавливаться, он в силу нейропластичности может вернуть утраченные части или сформировать новые.

«Тем более нужно соглашаться с нашим медиком и прокапать себе капельницы с витаминами и магнезией, для профилактики», - убеждал я себя не игнорировать знаки, которые посылал мне мой мозг. Выжить и заикаться, или ссать-ся под себя не хотелось.

Так, под звуки падающих мин и снарядов и бубнежа «Пегаса» мы дошли до Зайцево и зашли в штаб. Первый, кого я увидел, был «Горбунок». Он оказался в новой бандане. Судя по надписи, она была микрокопией флага известного казачьего генерала Бакланова - героя войны на Кавказе. На черном фоне был изображен белый череп с костями, который называли «Головой Адама», а по кругу шла надпись на старославянском из «Символа Веры»: «Чаю воскресение мертвых и жизни будущего века. Аминь». Точно такой же флаг висел за спиной известного донбасского блогера -Владлена Татарского - во время его эфиров.

- Привет, Володя!

Я пожал руку «Горбунка».

- Поздравляю тебя с новой должностью!

- Спасибо, - скромно, испытывая стеснение, поблагодарил он.

Командира еще не было. Мы вышли покурить на улицу и заговорили о его новом назначении.

- Смотри, как у тебя карьера поперла в гору, - порадовался я. - Из заключенного в командиры «тяжей». А теперь и в командира всей артиллерии!

- Ну, да... - растерянно поддакивал он моим восторженным заявлениям. - Тут с одним только разобрался, и такая история... Меня же и на «тяжей» тогда неожиданно поставили. Дали мне в руки все, что было, и личный состав. Я только все настроил, и вот опять. Орудия перечистили. Что сделать не могли сами, отдали в ремонт старшине. Условия житья улучшили.

- Молодцы вы.

- Да на самом деле все пока бедненько. Ну, скажем так, для меня после Сирии, это не очень организовано. Я и командиру говорил, что надо что-то менять. То есть у нас есть целое подразделение «тяжей», но в принципе в «тяжах» у нас нет никого.

Видно было, что Володя болеет за свое дело так же, как «Бас» и «Сезам» болели за свои участки ответственности.

- У нас особо нет никакого оружия, - «Горбунок» стал загибать пальцы, - у нас особо никто не умеет стрелять. У нас особо ну ничего такого вообще не происходит. То есть у нас каждый штурм - это вот просто пацаны твои идут с голой жопой, без поддержки артиллерии. Да хоть какой-то поддержки.

- С твоим приходом все изменилось, - поддержал я его. -А сейчас ты и с артой поработаешь. Заживем!

- Придется опять все заново. С «тяжами» я потихоньку вник.

- Да где же потихоньку? Ты же уже все организовал. Теперь благодаря тебе у нас есть расчеты, которые заступают на дежурство в ночь. Есть расчеты, которые работают в день. Ты все классно сделал.

- Это же ответственность. В первую очередь перед людьми. Все хотят домой живыми вернуться, - стал серьезно мне объяснять «Горбунок».

Он не просто открывал рот и произносил высокопарные слова. Он так думал и поступал, соответственно своим убеждениям.

- Я же всегда, прежде чем выставлять расчеты там «Сапога», АГСа - ты же видишь, - я сам туда первый прихожу, смотрю огневые позиции. Сам выбираю. И только после этого я туда личный состав выставляю. Ни одна пехота не должна идти без артиллерии, без артподготовки.

Это действительно было так. Он нисколько не преувеличивал и не обманывал. Он не выпускал личный состав на позиции, пока сам не убеждался в том, что там безопасно. Что там есть где укрыться и людям, и технике. Я знал, что он постоянно разговаривал с командиром и просил его раздобыть еще оружия: минометов и что-то крупнее.

- Два дня назад, представляешь, вызывает меня командир артиллерии «Коминтерн» и говорит: «Ты встанешь на мою должность. Пошли знакомиться с новыми обязанностями», -«Горбунок» развел руки и растерянно продолжил: - Конечно я был не готов к такому повороту событий, но и отказываться, думаю, не самое лучшее.

- Да все будет нормально, Володя.

- Пока, знаешь, ко мне тут присматриваются... Это понятно.

Через пятнадцать минут приехал командир, и мы втроем стали планировать операцию по захвату блиндажа, возле которого меня ранило. Командир достал планшет, и мы еще раз стали рассматривать позицию, несмотря на то что давно ее знали.