ShturmBahmuta_2024

Маленький осколок застрял у него в суставе и больше не позволял ему вернуться на передок. Он был тут за старшего и вел себя вызывающе по отношению ко многим. Они встретили меня как дорогого гостя и сразу стали угощать бутербродами, кофе и сигаретами. Выбежал и «Артек» - молодой герой, в одиночку взявший огромный укреп - и стал жать мне руку.

Я был рад пацанам и даже подобрел в их компании. Нас разместили в четырехместные домики, без особых удобств. Но, в отличие от предыдущего места, тут поверх поддонов клали тонкие продавленные матрасики.

Потусовавшись здесь несколько дней, я все больше задавался вопросом: «Когда меня окончательно отпустят и отвезут в отряд?». Я решил взять свою судьбу в собственные руки и пошел к главному по госпиталю. Главный оказался худощавым и желчным Кашником лет тридцати, уставшим от претензий местной публики.

- Сколько вы меня еще будете тут держать?

- Тебе необходимо долечиться.

- Так вы меня не лечите толком. Я просто тут сижу и ничего не делаю. Отправьте меня уже обратно, - стал я конфликтовать с ним. - Ставьте капельницы тогда.

- Ты мне будешь рассказывать, как тебя лечить? Ты тут кто? Врач? Или больной?

- Я просто не хочу тут сидеть без дела. Я хочу назад в свой взвод. Я там больше пользы принесу, чем тут сидеть и часы считать.

- Вон к старшему подойди и в караулы ходи. Раз не умеешь отдыхать как нормальные люди, - ответил он и посмотрел на меня как на придурка.

- Ладно, - я понимал, что он просто делал то, что ему было поручено. - Но, если что, сразу отправляй.

Я напросился в караулы, чтобы хоть как-то убивать время. Караул несли по восемь часов, за которые я успевал много раз обойти госпиталь по периметру. Я ходил и рассматривал реку, промерзшую землю, деревья, которые тут были совершенно целы и невредимы. Мне было тревожно несмотря на то, что я был в глубоком и относительно безопасном тылу.

- Что, отвык от мирной жизни? - с ухмылкой спрашивал вояка.

- Думаешь деформация?

- Или посттравматическое стрессовое расстройство. Тревожность повышенная? По ночам кровавые мальчики снятся? Или картинки в голове постоянные о боях?

- Да, просто не по себе.

- А чего тебе не по себе? Солдат отдыхает - служба идет. От кого ты убежать на передок хочешь? От себя? Так не убежишь.

- Я что-то не пойму?! То ты меня воевать зовешь, то в госпитале сидеть. Ты за кого?

- Так это ты не понимаешь военной службы. Тебя ранило? Ранило! Вот и отдыхай!

-Таку тебя все просто! Обзавидуешься...

Я услышал, как стали звать на вечернее построение, и прекратил внутренние споры. Военный бы назвал это построение неорганизованной толпой кучи людей, но тут это называли иначе. От нас требовалось только одно: в момент, когда выкрикивали твой позывной, просто обозначить, что ты никуда не делся и жив. Встав в подобие строя с остальными бойцами, я оглянулся по сторонам и увидел людей, которые были моими сослуживцами. Все мы, не взирая на разницу в возрасте, национальности, уровень образования и достатка, составляли подразделение ЧВК «Вагнер» и служили в его составе Родине. Как и в Молькино, вокруг меня были люди, которых судьба привела именно в это место и в это время. Каждый из нас сделал свой выбор, который уже нельзя было отменить. Я стоял, думал об этом и фоном слушал нашего бородатого коменданта, который с утра до вечера благим матом орал о нашей бестолковости и непригодности. О том, что нам лучше сдохнуть, чем позорить имя ЧВК. После этого ритуала объявляли позывные тех, кто должен был ехать на следующее утро в отряд. В тот вечер под воздействием этих криков я почему-то понял то, чего не понимал до этого. Эти ребята, которые стояли вокруг меня, уже знали, что их ждет на передке, в отличие от первой отправки, когда все было покрыто наивностью и «туманом войны». Они прошли свой индивидуальный ад и выжили, оказавшись здесь. И теперь им опять предстояло вернуться туда, где отрывает конечности, где в голову и тело прилетают осколки, где тебя могут убить в любую секунду.

- Ну наконец-то ты стал понимать азы солдатской лямки, -шепнул мне на ухо вояка.

Госпиталь был единственным местом, где они могли легально отдохнуть и тянуть резину до окончания контракта. У каждого из них было право выжить. Я был не в праве винить их за это. Осознав эту простую истину, я перестал злиться.

- «Констебель», - услышал я свой позывной.

И огромный груз размышлений и сомнений свалился с моих плеч.

Я ехал туда, где все было понятно и просто.

- Слава Богу! - сказал я шепотом «Басу», который стоял рядом.

- «Бас».

- Слава Богу! - произнес и он.

Возвращение