Штурмовик

На «Твердыне» было введено чуть ли не штатное расписание. Самые опытные рядовые пираты обслуживали паруса фок-мачты, грот-мачты и бизань мачты. Каждый из трех маленьких отрядов возглавлял старшина. Еще меньшая часть матросов обслуживала якорь и бушприт. Самые неопытные отряжались в команду на шкафут. В их задачу входило мытье палубы и переноска грузов. Так вот, я с Ричем попал именно в эту команду, и стоял над нами — ирония или оскал судьбы? — сам Рыжий, восстановившийся за ночь от переломов. Во время боя часть пиратов переквалифицировалась в бомбардиры, а остальные им помогали, если артиллерийская дуэль затягивалась надолго. Но на абордаж шли почти все. Вот здесь мгновенно формировались группы, заранее согласованные и сбитые. В общем, наша доля была такова: помогать бомбардирам и вступать в абордажную схватку, если таковая понадобится. Для захвата кораблей в первой атакующей волне шли тридцать человек, обязанные захватить верхнюю палубу и удерживать плацдарм до подхода основных сил. Три группы также заранее знали, куда они должны наносить удар. Корма, носовой, и капитанский мостик.

Бросив взгляд на море, я с удивлением заметил, что вслед за нами пристраиваются «Лягушка», «Сверчок» и «Игла». Таким образом, Эскобето вывел в море всю свою эскадру. Затевалось что-то грандиозное, по меркам нашего отряда, и я стал прикидывать, не за «золотым караваном» ли поперся командор восточного отряда? Мне удалось перехватить озабоченного Ардио, шмыгающего вдоль правого борта, и то и дело поглядывающего в береговые заросли.

— Может, ты объяснишь, что затевает Эскобето? — поймал я товарища за руку. — А то, смотрю, новый кафтан нацепил, шляпу понтовую на башке носишь, а старым друзьям и слова сказать не хочешь?

— Фарли, ты бы поменьше возле меня светился! — Ардио сердито натянул шляпу на нос. — Я сам ничего толком не знаю. Меня назначили старшим офицером на смотровые вахты, а Михеля вообще к пушкам приставили, хотя он в этом разбирается, как курица в драгоценностях!

— Куда идем?

— Хаддинг дал приказ выйти из проливов и взять курс на юг-юго-запад.

— Подожди, так мы за Пакчет уходим?

— Ну да, я так тоже думаю. Однако предполагаю, что курс еще не раз изменится. Все, отвали Фарли, нашел время для разговоров!

Ардио умчался, а я, пользуясь передышкой, когда оставалось только тупо пялиться в проплывающие мимо берега разнообразных островков, размышлял. Пожалуй, сделал я вывод, это обычная экспедиция, иначе подготовка к захвату золота дарсийцев заняла бы не один месяц. Осведомитель дал наводку, что в определенной точке моря пройдет богатый торговый караван, причем нехилый такой, раз Эскобето вывел всю свою флотилию. Да, скорее всего, торговец, но торговец, готовый защищать свои корабли. Хорошая бойня будет.

Я почему-то поежился. То ли сырой ветер с узких проливов подул, то ли предчувствие нехорошее овладело мной — только стало неуютно.

Флотилия — пожалуй, слово «эскадра» здесь не совсем уместно, так, для иронии — вытянулась в кильватерную линию, резко сбросила скорость вслед за «Лаской», и осторожно ползла мимо каменистого острова, выдающегося своим языком глубоко в море. Что-то я не помню этого места. Могли другим путем воспользоваться? Вполне, если на юг держат курс.

Колонна еще сбавила ход. Фарватер был слишком узкий, и теперь я понял, почему «Ласка» шла первой. У нее осадка по ватерлинии была сильнее, чем у других кораблей флотилии. По головному кораблю и ориентировались.

Миновали песчано-каменистую косу и вышли в очередной пролив, раздвинувший своими зеленовато-черными водами острова, едва ли не похожие друг на друга. Оба были густо поросшие высокорослыми деревьями, с виду как кипарисовые сосны, в чем я не был уверен. Не знаток флоры, еще раз говорю. Но сами острова были симпатичными, гористыми, с песчаными пляжами. И на правом острове в небольшой лагуне стоял бриг с трепещущим на легком ветру флагом, на котором был нарисован банальный скелет, но с художественными вставками. Череп был обмотан темно-красной косынкой, в зубах его торчала огромная пахитоса; обе руки были заняты. В правой клешне — кортик, а левой он обнимал обворожительную красотку. Я залюбовался. Девушку рисовали не абы как, а с реального персонажа. У меня было такое предположение, потому что в ее фигуре чувствовалась страсть живого человека, в глазах горел огонь, который трудно отразить, рисуя персонаж, выдуманный из головы. Сама девушка была в длинном зеленом платье, расширяющемся книзу, до самых каблучков ее изящных сапожек. Осиная талия перехвачена узким золотистым ремешком. Темно-каштановые волосы густым волнистым водопадом падали на плечи и спускались чуть ли не до бедер. Девушка слегка склонила голову к плечу, а с ее губ вот-вот должен был сорваться смех.

— Нравится? — я вздрогнул от голоса Пенька, незаметно подобравшимся ко мне.

— Да, — выдохнул я, завороженный персонажем пиратского штандарта. — Кто это?

— Это головной бриг Лихого Плясуна, — пояснил Пенек. — У него есть раб, талантливый художник, вот и наваял флаг. Мне тоже нравится. Очень выразительный….