Штурмовик

Сержант сначала с удивлением покосился на меня, потом удовлетворенно кивнул, когда до него дошло, что я говорю. Он незаметно для маркграфа шагнул назад и за спинами штурмовиков добрался до Вальтора. Выслушав своего помощника, наш командир озвучил просьбу. Шиматт внимательно посмотрел на говорливого штрафника.

— Это служебная информация, — сказал он, — и я не имею права показывать карты осужденным. Однако мне не безразлично, как будет проходить операция. Поэтому я выделю в ваше распоряжение двух егерей, которые покажут самые подходящие для высадки места. У вас есть сутки, чтобы принять окончательное решение, куда направлять корабли. Работать начнем завтра, а сегодня можете увести отряд в городские казармы. Там уже освободили помещение для ночевки. Лейтенант, у ваших людей есть суточный паек?

— Да, господин маркграф, — подтвердил Одорик. — До завтрашнего дня мы можем спокойно довольствоваться своими продуктами. Только вот сколько продлится патрулирование? И кто потом нас будет кормить?

— Я позабочусь об этом, — кивнул Шиматт. — Назначьте ответственного за размещение бойцов, а сами останьтесь со мной. Нужно обговорить некоторые детали.

— Вальтор, ведите людей в казарму, — приказал Одорик.

— Слушаюсь, лейтенант, — невозмутимо ответил наш командир.

Мне стало интересно, как отреагирует командир «Ястребов», худощавый тридцатипятилетний аристократ с жесткой щеткой усов и пронзительным взглядом из-под тонкой полоски бровей. Тот слегка кивнул головой Вальтору, словно соглашался с приказом лейтенанта и давал право вести оба отряда в город. От меня не ускользнул и облегченный вздох маркграфа, который, оказывается, тоже следил за пантомимой между штрафниками.

Черная колонна втянулась в узкие улочки приморской Оксонии, изрядно напугав жителей. Было забавно наблюдать, как одна за другой закрывались лавки и пустели улицы. Только бесстрашные лохматые псы пробовали сопровождать нас несмолкающим лаем. Штурмовики улюлюкали, свистели, прогоняя животных — в общем, в город вступила орда. Втянувшись в самый центр, мы оказались на базарной площади, где остались, наверное, самые смелые или ничего не знающие о нравах проштрафившихся аристократов. У меня сложилось стойкое мнение, что большинство из моих новых сослуживцев были сквайрами^[8] или идальго, малограмотными и не страдающими отсутствием интеллекта. Кто-то из них служил в сухопутных частях, кто-то в береговой охране или — но таковых было мало — на дальних форпостах империи, граничащих с дикими племенами. Можно было биться об заклад, что многие попали в штрафники из-за пьянства, дуэлей, оскорбительных речей в сторону начальства, а кое-кто из-за женщин. Офицерский адюльтер не был какой-то редкостью в дальних гарнизонах, но, если командир ловил любовника своей жены на горячем — штурмовая бригада оставалась наилучшим местом для такого ловеласа. Иначе дело могло закончиться банальным смертоубийством. В южных марках этим часто грешили.

Городские казармы расположились на небольшом холме неподалеку от ратуши, и отличались от других строений города тем, что были построены из крупного темно-бордового кирпича и были окружены по всему периметру каменным забором. Внутрь можно было попасть только через одни мощные решетчатые ворота, возле которых постоянно находился пост. Пара солдат с алебардами не решали вопрос безопасности, но здесь не опасались нападений. Да и кто будет лишать покоя гарнизон? Осторожные контрабандисты или пираты, которым еще надо было добраться до Оксонии, удачно прошмыгнув через многочисленные морские патрули? Смешно, господа!

— А город подвергался нападению пиратов? — спросил я сержанта Серехо, когда мы закончили размещаться в огромных, рассчитанных на полноценный полк, кубриках.

— Почему тебя это интересует? — Серехо уже давно скинул сапоги, расстегнул камзол и завалился на нары. — У меня, вот, нисколько не свербит, что происходило раньше в этой дыре.

— И все же?

— Лет пятьдесят назад один придурок собрал флотилию и решил перекрыть торговые пути с Аксумом, ну, и заодно пощипать город. Раньше здесь находился большой перевалочный пункт, где хранилось много ценного. Только не учел одного….

Серехо зевнул и выразительно посмотрел на меня. Я недоуменно пожал плечами.

— Еще не понял? — спросил сержант, улыбаясь.

— Извини, не соображу.

— А для чего такие казармы? Здесь можно разместить до полутора тысяч солдат. Вот такая численность гарнизона и была. Ты наверху не был еще? Там сохранились площадки для фальконетов. Казармы построены так, чтобы держать под обстрелом большую часть города, особенно центр. Именно там находились лабазы с самым ценным товаром.

— Так что с пиратами?

— Около полусотни коггов и нефов сунулись в бухту. Откуда собрали столько отребья — никто так и не удосужился выяснить. Да и зачем? С малым для себя ущербом горожане и военные отбили нападение. Насчитали то ли шестьсот, то ли тысячу убитых пиратов. Кучу раненных вообще не считали. Позже повесили всех.

— Врут насчет тысячи, — убежденно сказал я.