Штурмовик

— Марра! — весело рявкнули мы, метнувшись черной, неумолимой смертью в сторону небольшой кучки упертых фанатиков. Сложи они оружие, и никто не тронул бы их! У меня, правда, оставались сомнения, нужно ли было так радикально зачищать караван. Главная задача состояла не в поголовной резне. Внезапно я понял, что мои измышления приводили только к одному ответу: маркграф специально устроил этот спектакль. Ему было важно сбить напряжение, периодически возникающее в форте «Вороньем», чтобы агрессия замкнутых в ограниченном пространстве штрафников не перехлестнула через край и не вылилась на головы горожан Оксонии. А появление каравана как нельзя лучше укладывалось в его стратегию. Метод кровопускания дозволен в медицине, так пациент будет чувствовать себя лучше.

Мы вломились в ряды упрямых аксумцев. Заскрежетало железо. Вопли сменились хрипами умирающих людей. Я шел следом за Ричем, обладающим, по моему мнению, великолепным умением работать ножами с двух рук. Его клинки разили, уничтожали противника. Он даже не обращал внимания на пораженных врагов. Рич просто шел вперед. Тычок, мах, подставленное под опускающуюся руку с ятаганом плечо, снова тычок. Мне только оставалось подстраховывать товарища, чтобы кто-нибудь из аксумцев не помешал дьявольской песне с острым железом. Честно, я был зачарован. Даже Игнат Сиротин не дорос до таких высот владения холодным оружием. Причем, не длинными клинками, а обычными ножами.

Потом все внезапно закончилось. Шхуны контрабандистов качались на волнах, а их пассажиры, которых осталось не больше десятка, сидели на палубе одной из них, связанные крепкими узлами. «Нырок» и «Летяга» принимали на свои борта огромные тюки. Матросы и штурмовики с веселыми шутками опустошали трюмы, нагружая ускиеры чужим добром. Они предчувствовали хороший кутеж и прибыль в своих карманах. Маркграф обещал, что щедро отвалит часть добычи форту, то есть бойцам, участвовавшим в захвате контрабанды.

Нам всем пришлось серьезно впрячься в работу. Рук не хватало, а некоторые тюки были довольно тяжелыми, и я подозревал, что там нисколько не ткани, а как бы нечто серьезное. Пробегая с очередным тюком мимо спорящих о чем-то шкиперов, я услышал, что сказал Хейрис.

— Я ни за что не брошу вполне ходовой корабль! — сердито бурчал капитан «Летяги». — Это наш приз. И я найду, куда его пристроить!

— Кто поведет его? — резонный вопрос Сетрика уже был мне в спину.

Решение Хейриса было правильным, и я полностью поддерживал его желание вести призовую шхуну в порт Оксонии. Есть же соображающие в морском деле помощники у шкиперов! Поставят на борт небольшую команду и потихоньку дойдут до места назначения! Я бы поступил именно так, рассуждая с позиции человека, знающего, что в северной провинции тяжело со свободными кораблями. Почти все, что держится на воде, сейчас занято перевозками фуража, продовольствия и армейских подразделений на Пакчет и Соляные острова. Готовится грандиозная драка между двумя самыми упертыми и сильными государствами на Тефии. Только вот где она разразится — мало кто знает.

— Эй, парни! — крикнул я «душителям», копошащимся возле трюма, сбрасывая с плеч тюк. — Кто знает, где упакованы пахитосы?

— Все легкие товары в самом низу, — ответил мне молодой парень с весьма пронырливым взглядом, тоже южанин. Характерный тип лица, смуглость, кучеряшки на висках. Зовут, кажется, Джейдерс. — Серехо приглядывает за ними, не дает даже прикоснуться.

— Он внизу, что ли? — погрустнел я. Не буду же я при всех разрезать тюки и набивать карманы куревом. — Когда приз делить будем?

— Только после того, как Шиматт отберет в закрома самое лучшее, — сплюнул на палубу еще один абордажник, ожидая, когда судовой лекарь закончит перевязывать его рассечённую руку, за что удостоился неодобрительного взгляда со стороны матросов «Летяги».

Наконец, с погрузкой было покончено. Вся контрабанда оказалась в трюмах «Летяги» и «Нырка». Пленников загнали под палубу «Нырка» в специальный загон для лошадей, закрыли люки и приставили охрану. Шкипер Хейрис категорически отказался принимать контрабандистов на свой борт, справедливо указывая на то, что на его ускиере стоят гравитоны. А вдруг этим шелудивым псам взбредет в голову захватить ценные кристаллы, и последствия будут плачевными для экипажа и штурмовиков.

Разбитую шхуну решили потопить. «Летяга» отошла подальше от раскуроченного судна и дала пару залпов из всех пушек ниже ватерлинии. Через дыры вовнутрь жадно полилась вода, постепенно заполняя трюмы. Шхуна накренилась набок и под жалобный треск бортовой обшивки быстро исчезла с поверхности моря.