Штурмовик

— Этот гравитон действительно исправен, — твердо сказал маг, — и он хорошо использует излишки выделяемой энергии, направляя его на собственную подзарядку. Удивительно, как для такой глуши выделили отличные кристаллы. И его проблема лежит в другой плоскости. Я не могу толком понять. Надо бы время, чтобы досконально изучить горизонтальный гравитон. Но кто его мне даст, я время имею в виду?

Меня чрезвычайно интересовал один вопрос, и я задал его:

— А если случится так, что левитатор потеряет контроль над гравитоном?

— Это как? — удивился Анастер. — Такого в принципе не может быть. Мы никогда не теряем связи с кристаллами, потому что настроены на них с самого начала профессиональной деятельности.

— Я имею в виду сознательное отключение кристалла. Ну, к примеру, захват корабля противником. Может ли маг пожертвовать собой, прекратив работу гравитонов?

Я щелкнул пальцем.

— Бух! И нет корабля. Ведь взрыв обязательно будет?

— Ах, вот даже как! — Анастер озадаченно почесал затылок. — Если прервать настроенную связь — такое может произойти. Во время обучения на таких моментах внимания не заостряли. Как-то само собой разумелось, что левитатор никогда сознательно не заставит гравитоны направить свою энергию на полное разрушение. В теории потеря ментальной связи между магом и кристаллом запускает процесс увеличения неконтролируемой энергии. Именно такой момент и приведет к взрыву. Но об этом все маги знают. Правило единственное и жесткое: настроился на кристаллы — не разрывай связь! Но, если требуется такая жертва — левитатор пойдет на нее. Увы, война, присяга и долг — эти слова не для красоты придумали, так?

Я был вынужден согласиться.

С носового бака раздался пронзительный свист. Рич давно заметил меня, но только сейчас у него возникло желание подозвать меня. Он призывно махал рукой, чтобы я подошел к нему.

— Приятно было поговорить, — я небрежно вскинул руку к капюшону, словно отдавал честь, и заторопился на нос.

Рич приплясывал в нетерпении. Увидев меня рядом, пихнул напарника в плечо, который перевалившись через бортик, что-то разглядывал в трубу, направив ее вниз.

— Эй, Берти! Хватит пялиться! Дай посмотреть!

— Два корабля, легкие шхуны, — худощавый штурмовик с припухлыми губами, верхняя из которых была слегка вздернута, отчего у Берти был довольно комичный вид, нехотя передал мне трубу и подсказал. — Левее носовой части, идут параллельно берегу.

Это могли быть и контрабандисты, и пираты. Действительно шхуны, довольно бодро идут по высокой волне. Сквозь мутную завесу дождя плохо видно, что собой представляют найденыши. Оптика несерьезная, не дает рассмотреть детали, но кое-что увидел. На палубе — только дежурные команды. По пять-шесть человек, непрерывно перемещающихся вдоль бортов, держась за ванты. Остальная команда внизу, прячется от непогоды. Надеются, что проскользнут незамеченными. На море хорошая волна, но на кораблях подняты штормовые паруса: трисель и штормовой стаксель. В дрейф, значит, ложиться не будут. Ладно, нашим легче.

— Надо предупредить Вальтора, — сказал я, отдавая трубу Ричу. — Похоже, мы наткнулись на тех самых негоциантов. — Следите за ними.

Я особо не торопился. На скользкой палубе можно на раз-два вывихнуть ногу. Зачем мне такое счастье? Спускаюсь под палубу, при слабом освещении узкого коридорчика дохожу до каюты шкипера и настойчиво стучусь.

— Хватит долбиться, словно пакчетский дятел! — зашумел густой голос шкипера. — Заходи, яви свой лик!

Ого! Видать, здорово надрался Хейрис, если выдает такие перлы. Я усмехнулся и толкнул незапертую дверь. На меня выжидающе смотрели две пары глаз. У шкипера алел нос, а Вальтор выглядел так, словно только что зашел поговорить с другом о насущном. Насухо. Ага, даже опорожненная бутылка «Идумейского» выглядывает из-за ножки стола. Силен мой командир.

— Чего тебе, Фарли? — Вальтор был все же недоволен. Прервал интересную беседу, которая не для чужих ушей?

— Кажется, мы сели на хвост гостям, — сказал я. — Будем поднимать команду или так и поплетемся следом за ними?

* * *

Представляю, каково было изумление контрабандистов, когда из-за низких плотных туч, окрашенных в свинцово-серый цвет, вывалилась туша корабля, ощетинившаяся всеми четырьмя пушками. С гулким грохотом, заглушая даже противный свист ветра в вантах и голых мачтах, а еще хлесткие удары волн в борта, «Летяга» встала на параллельный курс двум шхунам. Нам нужно было на какое-то время задержать караван, чтобы «Нырок» успел подойти к нам на помощь. Решили справиться двумя кораблями. Сообщение уже было послано с голубем, любезно предоставленным Хейрисом. У него на такие случаи в специальном вольере содержались пять светло-серых почтовиков, которых он выдрессировал самолично. Так что посланник знал, куда лететь. На фоне волн его трудно будет увидеть, и есть надежда на успешную передачу маленькой записки, втиснутой в металлическую гильзу. Как-никак, наши парни заметили альбатроса, парящего над маслянистыми водяными горами. А эта птичка не погнушается погнаться за лакомым куском мяса.